Зарочинцева Н.
Ранетки
Книга 1

ГЛАВА I
Назойливый будильник продолжал звенеть, доказывая, что это не сон и что ЭТОТ день все-таки наступил. Аня лениво приоткрыла один глаз, надеясь, что противный звук ей снится. Но нет — звон не унимался.
Она протянула руку и, выключив будильник, села на кровати, удру¬ченно оглядывая комнату. Все стены обклеены постерами ее кумиров, рядом с кроватью — про¬стенькая, но такая родная гитара. Сегодня Ане стукнуло целых 15 лет, и она заранее ненавидела этот свой день рождения. В ее возрасте Пинк, Кристина Агилера и Нелли Фуртадо уже вовсю разъезжали по миру с гастролями. Но Анина жизнь не представляла собой ничего выдающе¬гося. Обычное существование заурядной школь¬ницы, которая сама научилась играть на гитаре. Ну не совсем заурядной, конечно, — весьма сим¬патичной и довольно талантливой. А толку-то?..
В дверь постучали — и на пороге нарисовался Анин папа с улыбкой до ушей. Привет новорожденным! — сказал он и про¬тянул дочери фантастических размеров букет, — Как тебе?
— Такой большой! — оценила Аня букет, креп¬ко обняла отца и чмокнула в щеку. — Спасибо, пап.
— Эх, и когда ты успела стать такой взрос¬лой...— почему-то очень грустно произнес он.
Лирический момент неожиданно прервала ма¬ма. Она вошла в комнату и сурово заявила:
— Завтрак, между прочим, уже давно на столе.
Аня, пора собираться, а то в школу опоздаешь.
Папа кинул маме неодобрительный и предосте¬регающий взгляд, и та словно опомнилась.
— С днем рождения, — быстро сказала она.
Фраза прозвучала совсем не весело и уж никак
не празднично.
Мама вышла, отец последовал за ней. Аня тяжело вздохнула, прижимая к себе цветы. За¬рывшись носом в огромный душистый букет и ничего не различая за ним, она побрела в кухню и тут же, споткнувшись, чуть не упала — прямо в проходе у стены стояла раскладушка. В резуль¬тате столкновения та с грохотом рухнула на пол.
— Ах ты блин! — отпрыгнула Аня, потирая
ушибленную коленку, — Мам, ты не в курсе, кто
здесь капканы понаставил?
Мама многозначительно посмотрела на отца. Тот кинулся убирать раскладушку.

— Извини, не успел...
— А зачем доставал-то ее? — Аня заподозрила неладное.
— Да... — Папа явно придумывал ответ на хо¬ду. — В комнате душно, а мама не может спать с открытой форточкой, вот я и решил перемес¬титься на кухню.
Повисла неловкая пауза: Аня, мама и папа молча переглядывались. Наконец мама не выдержала и выхватила у дочери цветы.
— Что ты с ними носишься? Давай в вазу по¬
ставлю, — раздраженно проворчала она. — Иди,
умывайся!
Аня уныло поплелась в ванную. Теперь все было ясно. У них в квартире совсем не душно, просто родители опять поссорились. И зачем-то от нее это скрывают. Сначала говорят, что она взрослая, а потом обращаются, как с ре¬бенком!
Аня выдавила зубную пасту на щетку и по¬смотрела на свое отражение в зеркале. Виду этой девушки был мрачный — отлично день рождения начинается...
В это же время на другом конце города в ма¬шине, припаркованной посреди тихого дворика, заканчивалось утреннее свидание. Несмотря на то, что молодой человек был намного старше де¬вушки, выглядели оба одинаково счастливыми.
— Давай беги... Отец сейчас проснется, — про¬изнес Егор, глубоко вздохнув после продолжи¬тельного поцелуя.
Лера крепко обняла его, оттягивая момент рас¬ставания:
— Не проснется, у него будильник всегда на од¬но и то же время стоит — еще целых семь минут!
Егор неохотно подтолкнул девушку к двери:
— Беги давай, экстремалка! Лучше чуть рань¬ше, чем чуть позже.
— Ты мне позвонишь? — Выйдя из машины, Лера обернулась.
— Ни за что! — пошутил парень, нажал на пе¬даль и скрылся за поворотом.
Стараясь не улыбаться слишком широко, Лера разулась в подъезде, на цыпочках вошла в квар¬тиру, повесила пальто в шкаф и... столкнулась с отцом. Тот выходил из спальни.
— Доброе утро, доча. Чего ты уже встала?
— Да вот решила сегодня пораньше. Хочешь, завтрак приготовлю? — Лера умело сменила тему.

— Спрашиваешь еще! — Отец расплылся в улыбке и критично оглядел дочь. — Слушай, Лер¬ка, а юбка у тебя не слишком короткая?
— Эта? Да нет, эта не короткая. — Девушка не без удовольствия посмотрела на свои длинные ноги и направилась в кухню.
Когда отец с полотенцем на шее вышел из ван¬ной, чайник на плите разрывался от свиста и па¬ра, а Лера мирно спала, положив голову на руки. Поморщив лоб, мужчина направился в спальню дочери: подушка смята, одеяло небрежно отбро¬шено. В коридоре он поднял ботинки Леры: по¬дошвы грязные, свежезаляпанные, не иначе как нынешней ночью... Хмыкнув под нос, отец про¬шел в свою комнату, переоделся в милицейскую форму и, вернувшись на кухню, разбудил дочь:
— Лерка, подъем! Завтрак готов.
— Я что, уснула? — испуганно заморгала Лера.
Отец раскладывал по тарелкам яичницу. По¬перчив, принялся есть.
— Лер, а ты после школы что делаешь?
— Ничего, гуляю... После того как уроки сде¬лаю. — Лера насторожилась: не заподозрил ли чего?
Но он был спокоен.
— Одна уроки делаешь?
— Нет, с Наташкой. Вдвоем веселее. Ты же зна¬ешь, мы с самого детства дружим.
— Знаю. А спать во сколько ложишься?
— В одиннадцать-двенадцать...
— В твоем возрасте нужно спать не меньше восьми часов. Я, кстати, не сильно шумлю, когда  возвращаюсь?
— Да нет, я крепко сплю, — улыбнулась Лера.
Как всегда по утрам, Наташа разминалась — играла гаммы на электрогитаре. Стояла прямо в пижаме посреди комнаты и играла — одежда таланту не помеха. Самые сложные места, как назло, не удавались, но единственный слушатель, мама, все равно была довольна и даже пританцо¬вывала. А когда взгляд ее упал на старые джинсы дочери, сказала озабоченно:
— Девочка моя, на днях у меня аванс, надо бы тебе джинсы купить...
— Да ладно, эти еще хорошие! — отвергла Ната¬ша предложение матери, продолжая перебирать пальцами струны.
— Ну смотри, вытерлись же! И сейчас этот твой унисекс уже не в моде. Все девчонки носят моде¬ли со стразами и вышивкой.
Наташа остановилась, с немым укором взгля¬нула на маму и закатила глаза:
— Мам, я не все. И никогда не буду, как все, потому что не хочу. И я буду носить свои старые джинсы, потому что я их люблю и мне в них удоб¬но. Пожалуйста, можно я сама решу, что в моде, а что нет?
— Сама, Наталия, ты не можешь это решить, данная привилегия принадлежит мировым до¬мам моды. И не спорь со мной — умывайся и за¬втракать! — Мама вышла из комнаты, и Наташа снова ударила по струнам, наслаждаясь звуками музыки.
За завтраком родители зачем-то завели разго¬вор о празднике.
— Аня, ты пригласила кого-нибудь на день рож¬дения? — спросила мама. — Надо накрыть стол, организовать развлечения.
— Зачем? — запротестовал папа. — Она уже взрослая. Дадим ей денег, пусть с друзьями в кафе посидит.
Аня оторвалась от тарелки с невкусной кашей.
— Мне некого приглашать, у меня нет друзей.
— Ты в этой школе уже две недели. Что, ни с кем еще не познакомилась? — изумилась мама.
— На день рождения приглашают друзей, а не тех, с кем просто познакомились.
— Ира, не дави. Она еще не успела адаптиро¬ваться. Можем отлично посидеть вечером в се¬мейном кругу. — Папа стал наливать себе кофе, неловко задел чашку, и мама едва успела поймать ее. Горячий напиток расползался по столу.
— Аккуратнее. Совсем безрукий! — Мама схватила тряпку и принялась промокать лужу.
Отец молчал, только покорно приподнимал по очереди все чашки и тарелки на столе.
Анины родители постоянно ссорились с тех пор, как семья переехала из Екатеринбурга в Мос¬кву. Некая фирма объявила конкурс на создание проекта торгового центра, и папа Ани — Михаил Алексеевич, архитектор — выиграл. С ним заключили контракт и пригласили в столицу.
Мама, Ирина Петровна, теперь очень боялась, что папа потеряет эту работу. Вот и сейчас она снова заговорила о проекте:
— Миша, ты поговорил с заказчиком?
— Он требует слишком серьезных изменений в проекте... Я против.
— Господи, неужели непонятно, кто платит, тот вправе потребовать любых изменений. Нравится тебе это или нет...
Михаил Алексеевич помолчал, словно набирал¬ся решимости, и выдохнул:
— Ирина, его требования извращают мою идею. Интерьер должен напоминать инсталляцию, а не блошиный рынок. Ты сама училась в архитектур¬ном и понимаешь, что...
— Да я понимаю! — резко оборвала мама. — И хочу напомнить, что я бросила учебу из-за тебя. Все это время ты мог заниматься тем, что тебе нравится. Ты же у нас талант! Но пойми, ситу¬ация изменилась, а ты своим упрямством добь¬ешься только одного — тебя просто вышвырнут с работы, и мы окажемся на улице, потому что не сможем расплатиться с долгами за эту квартиру!
Мать резко выдернула тарелку у отца из-под носа и швырнула в раковину. Аня посмотрела на часы.
— Я, пожалуй, пойду — пора в школу.
— А посуду я за тобой буду мыть? — возмутилась мама.

— Не срывайся на ребенке, я вымою, — всту¬пился папа. — Иди, Аня. Ир, у человека день рож¬дения все-таки.
— Когда у меня был день рождения, никто за меня посуду не мыл. Никто не догадался... — буркнула в ответ мама.
В своей комнате Аня вынула из рюкзака толс¬тенную тетрадь — личный дневник — и записа¬ла: «Зачем меня назвали этим дурацким именем? Родители назовут тебя, как им нравится, а ты по¬том мучайся всю жизнь... Аня — самое простое, самое обычное имя. Заурядное имя — заурядная жизнь. Сплошная скукотища...» Но тут ее по¬звала мама, и девушка, быстро сунув дневник в рюкзак, вылетела в коридор.
Около школы Аня увидела ЕГО — свою единст¬венную и безнадежную любовь — Антона из па¬раллельного 10 «А». Парень стоял со скейтом под мышкой в компании друзей и увлеченно о чем-то говорил. Аня села на скамейку в школьном дворе, достала книгу и, делая вид, что читает, периоди¬чески поглядывала на ребят.
У соседней скамейки толпились девчонки. Са¬мая заметная среди них — местная звезда Поли¬на Зеленова — ловила восхищенные взгляды пар¬ней, пытающихся ее развеселить. Она ходила на курсы при модельном агентстве и даже снялась в рекламе плавленого сырка, так что конкуренток у Зеленовой не было.
Внезапно Анин одноклассник Семенов сорвал шапку с головы одного из парней и перекинул ее друзьям. Завязалась потасовка. В прыжке за порхающей шапкой Семенов толкнул Антона и выбил у него из рук скейт. Доска покатилась к скамейке, на которой сидела Аня, — девушка поспешно уткнулась в книгу.
— Семенов, ты совсем, что ли? Вали отсюда, придурок! — услышала Аня.
Антон совсем рядом; подойдя к ней, он пытался вытащить скейт из-под скамейки.
— Извини, ты не можешь встать?
— Что? — Аня сделала вид, будто только что заметила парня.
— Подвинься, пожалуйста!
— А, да, конечно...
— Спасибо!
Достав скейт, Антон внимательно оглядел Аню, потом прочитал фамилию автора книги.
— Вудхауз? Мне он тоже нравится.
— Что? — выпалила Аня.
От волнения она резко встала, зацепилась лям¬кой рюкзака за скамейку и, потеряв равновесие, схватилась за Антона. Книга упала на землю, и Антон нечаянно наступил на нее.
— Осторожно... Ой, извини... Я подниму... —вежливо улыбнулся парень.
Аня выхватила у него свою книгу. Оконча¬тельно смутившись, она неловко задела Антона
рюкзаком и, даже не извинившись, поплелась к школьному крыльцу.
— Это наша новенькая — Аня Прокопьева, —отрекомендовал подоспевший Семенов. — Только что из тайги...
Аня поднималась по лестнице, ничего не сооб¬ражая от счастья: ОН с ней заговорил (спасибо Вудхаузу!).
— Привет! Это ты новенькая? — Кудрявая ры¬жая девушка стояла перед ней. — Я Женя.
— А я Аня, — кивнула Аня.
— Ну вот и познакомились. Меня две недели не было, я болела. А тут мне сказали, что у нас новенькая, вот я и пошла тебя искать. Ты уже все знаешь или тебе рассказать?
— Ну ... в общих чертах.
— Значит, так. Школа у нас тупая, но веселая. Шрек, наш директор, — мужик прикольный, но лучше его не доводить. Охранник на входе — дядя Петя, с ним всегда можно договориться, он добрый. Что там еще? — Женя присела на подоконник и махнула рукой в сторону. — Там у нас буфет. Кормят так себе, но, если войти в доверие, в долг дадут. Так... Из учителей самая грымза — алгебраичка Борзова, ее кличка Тер¬минатор. Кстати, у нее фишка есть — вызовет на одном уроке, ты ответишь и расслабишь¬ся, а она тебя — бац! — и на следующий день опять...
— Ой, а я домашку не сделала! Она меня на прошлом уроке вызывала, — спохватилась Аня.
— На, списывай, только быстро! — Женя про¬тянула ей тетрадь.
Аня подложила под тетрадку свой дневник и застрочила.
— Спасибо, так выручила!
— У меня все списывают, — отмахнулась Же¬ня. — Я отличница.
— Ух ты, здорово!
— Да на самом деле не очень. У меня предки лютые, для них четверка равносильна преступ¬лению. Мне вот иногда хочется двойку получить или кол... Прямо навязчивая идея!
— Так получи! Ты же живой человек.
— Нельзя, — вздохнула Женя. — Опасно для жизни. Кстати, ты с кем сидишь? Хочешь, садись со мной — у меня место свободное.
— А ну слезайте! Подоконники не для того,
чтоб на них сидели! — погнала девчонок уборщи¬ца тетя Лида.
Они сползли. Аня пристроила тетрадь на подоконнике — писать так было даже удобнее. Мимо, увлеченно беседуя, прошагали Наташа и Лера.
— Ну вот, а потом мы с Егором поехали в клуб... — рассказывала одна.
— А если отец узнает?!. — ужаснулась дру¬гая... — Он же у тебя милиционер!

— Его, кроме работы, ничего не волнует. А по¬том у меня есть алиби — я у тебя ночевала. Мы там уроки готовим, пироги печем и все такое...
— Это Лерка Новикова и Наташа Липатова из 10 «А», — прокомментировала Женя, глядя на удаляющихся девчонок. — Вот с кем бы я хотела тусануть.
— А в чем проблема? — удивилась Аня.
— Им никто не нужен. Они дружат с роддома. Слушай, а Бритни тебе нравится? Она такая кле¬вая...
— Я рок люблю, а Бритни — это попса.
— Ты только при Зеленовой это не говори, а то загрызут, — предупредила Женя.
— Я буду говорить то, что думаю. Мне ваша Зеленова по барабану.
— Мой тебе совет — не связывайся. Полин¬ка — она такая... Ей даже училки в рот смотрят. Она же сырок рекламировала.

— Спасибо, — закончив переписывать, Аня протянула тетрадь Жене. — А сырки я не люблю.
— Да, я тоже. И чего они в этой Зеленовой нашли? Главное в женщине что? Ум и хорошие отметки! — Женя засмеялась.
Прозвенел звонок, и девчонки пулей рванули в класс — к Терминатору лучше не опаздывать.
Милиционер Андрей Васильевич зашел в свой кабинет, сел за стол, с грустью посмотрел на фотографию в красивой рамке: он, Лера и ее мама — и принялся изучать бумаги. В дверь постучали, и через секунду на пороге появился Геннадий Борисович Фуре.
— Здорово, Василич! Можно к тебе?
— Конечно проходи, — обрадовался Андрей Васильевич своему старому знакомому. — Каки¬ми судьбами?
— Да я был здесь рядом, решил зайти — фак¬тически дом родной. А заодно про юбилей свой напомнить, а то ты ж наверняка забыл.
— Ох, и правда забыл, — покачал головой Анд¬рей Васильевич.
— Отказы не принимаю! — грозно предупре¬дил Фуре. И поинтересовался: — А как Лерка? Растет?
— Да уж выросла. Лучше бы не росла.
— Что такое? Кризис отцов и детей?
— Да как сказать... — Андрей Васильевич за¬думчиво почесал подбородок. — Понимаешь, я про нее ничего не знаю. Живем в одной кварти¬ре, а видимся только в машине, когда я ее в школу отвожу. Домой прихожу поздно, она либо спит, либо с подружками гуляет.
— Ну это естественно — пришло время, и гу¬ляет.
— Какое время, ей всего пятнадцать! И на душе у меня неспокойно: чувствую, с ней что-то происхо¬дит. А сама молчит... Все-таки девочке мать нужна.

— Мать ты, конечно, не заменишь, но выход всегда есть, — заверил Фуре. — Найми кого-ни¬будь. Пусть присмотрят за ней.
— Следить за собственной дочерью? — возму¬тился Андрей Васильевич. — Это лишнее. Сами как-нибудь разберемся.
Под конец урока алгебраичка решила-таки проверить домашку.
— Пока Семенов мыкается у доски, домашнее
задание покажет... — Она медленно водила руч¬кой по журналу. Ученики пригнулись к партам, стараясь казаться незаметными. — Прокопьева! Сделала?
Аня подошла к учительскому столу и протянула Борзовой тетрадь.
— Странно, — произнесла Терминатор, изучая тетрадку. — У тебя когда день рождения?
— Сегодня.
— Все ясно, значит, ты у нас Водолей. Ничего-ничего. Садись, четыре.
— За что???
— Неаккуратно написано, с помарками. Надо стараться. — Борзова поставила четверку в жур¬нал и повернулась к доске: — Семенов, садись.
— Людмила Федоровна, я сейчас все решу! — взмолился Семенов.
— Вытри доску и не позорься. Что, у Раков сегодня тяжелый день?
-  Магнитная буря, — пробурчал под нос Семе¬нов, садясь на место.
— Понимаю. А я вот Козерог, нам гораздо тяже¬лее, чем вам, Ракам. А я работаю и ничего, еще и эту вашу ахинею слушаю. Так что мой тебе совет, Семенов, — готовься к урокам, и магнитные бури будут тебе нипочем.
Женя наклонилась к Ане и объяснила:
— Терминатор у нас помешана на астрологии, даже на курсы ходит. А у тебя правда день рож¬дения?
— Да. Хочешь, приходи ко мне сегодня.
— Хорошо. Поздравляю! — Женя вынула из кармана конфетку и протянула Ане.
В общем, день рождения выходил не таким уж плохим: с Аней заговорил парень ее мечты, она получила по алгебре четверку и, похоже, нашла себе подругу.
— Записываем домашнее задание, — произ¬несла алгебраичка.
Аня полезла в рюкзак и побледнела: там не бы¬ло ее личного дневника.
— Что случилось? — обеспокоенно прошептала Женя.
— Я, кажется, потеряла одну вещь.
— Дорогую?
Аня кивнула.
— Не расстраивайся! Ее найдут и отдадут охраннику.

— Нельзя, чтобы кто-то ее нашел. — Аня под¬няла руку.
— Прокопьева, тебе что-то непонятно? — Борзова исподлобья взглянула на девушку.
— Можно выйти?
— Пять минут потерпеть не можешь?
— Она не может, ей срочно, — хихикнула По¬лина Зеленова.
Прозвенел звонок, и Аня вылетела из класса, недослушав задание. На подоконнике, где они с Женей сидели перед уроком, дневника не оказа¬лось.
Подошла Женя.
— А кто тебе из актеров нравится? — праздно допытывалась она. Похоже, подруга не понимала масштабов бедствия.
— Не знаю... — Аня продолжала искать, загля¬дывала то под батарею, то за окно.
— Я обожаю Деппа, Клуни... — не унималась Женя. — Ну скажи, что ты потеряла, я ведь нико¬му не разболтаю.
Девчонок отвлек громкий смех. В конце ко¬ридора стояли Антон, Семенов, Зеленова и еще несколько ребят. Семенов держал в руках Анин дневник и с идиотской интонацией читал:
— «...интересно, как это — целоваться? В кино это красиво, а я видела, как целовались парень с девушкой на улице, и это было не очень... Как-то
демонстративно: типа, смотрите, какая у нас любовь. С другой стороны, мне бы очень хотелось поцеловаться с одним человеком. Только у меня губы не очень полные. Хотя линия достаточно выразительная...»
— Ой, не могу... Прикол! — заливалась Зеленова.
Семенов заметил подходившую Аню.
— О, а вот и сама Прокопьева. Ну что, губы у тебя и правда не фонтан, но я тебя так и быть поцелую, чтобы ты знала, как это. Алехина, а ты научила бы подружку!
Аня резко повернулась и побежала прочь от веселой компании. Женя посмотрела ей вслед и невозмутимо произнесла:
— Какая она мне подружка? С чего это ты взял?
Антон подошел к Семенову и легко вырвал тет¬радь:
— Отдай!
Аня сидела на подоконнике в женском туалете, обхватив руками колени и невидящим взглядом обводя стены, пол, потолок... Как с ней такое могло случиться? И как жить дальше? Теперь ей лучше весь остаток жизни провести в этом туалете.
Дверь открылась, и в туалет вошла коротко-стриженая девушка. Она внимательно посмотре¬ла на Аню.
— Эй, у тебя все в порядке?
— Да, все просто офигенно! — рявкнула на нее Аня.
Девушка пожала плечами и вышла.
В кабинете директора Николая Павловича Сав¬ченко проходило совещание.
— На мое замечание не курить, он сказал, что курит не на территории школы, и здесь я не имею права ему указывать, — сокрушался Шрек.
— Я не знаю, что делать, — вмешалась зам¬директора Елизавета Матвеевна Копейкина. — Они мне тут недавно сказали, что мат теперь — литера¬турная норма. И статью даже соответствующую принесли. Я не понимаю нынешнюю молодежь.
— А я считаю, что за такое надо просто выго¬нять из школы! — Учительница музыки Агнесса Юрьевна Круглова стукнула кулаком по столу.
— За курение выгонять? — изумился дирек¬тор. — Да мы так полшколы выгоним! В общем, раз мы не можем решить вопрос с курением, переходим к следующей теме. Департамент по образованию поставил перед нами конкретную задачу — расширить и усилить внеклассную работу. Комиссия приедет двадцатого числа, в пятницу. Мы готовы?
Учителя заерзали на стульях.
— Николай Павлович, моя театральная студия
репетирует музыкальную композицию... — начала Копейкина.

— Нет-нет, умоляю! — Савченко замахал ру¬ками. — Давайте что-нибудь поживее, а то в про¬шлом году все чуть не уснули.
— А давайте удивлять музыкой! — предложила Круглова. — У нас есть прекрасный хор.
— Отличная идея! — обрадовался директор. — В прошлом году нашей школе были переданы му¬зыкальные инструменты, значит, надо их освоить. Создаем группу! Кто берет это дело на себя?

— Это ВИА, что ли? Я пас, — отмахнулась Аг¬несса Юрьевна.
— Мы здесь все ведем классное руководство — занятость нечеловеческая, — вмешалась Борзова. — Я предлагаю, чтобы дело взяли на себя наши молодые, более энергичные коллеги.
Все со значением посмотрели на учителя физ¬культуры Степнова.
— Виктор Михайлович, вы будете руководить ансамблем, — объявил Савченко спокойно, но категорично. — Это ж молодежь — они все меч¬тают играть в рок-группе. Вы их только соберите, инструменты дайте...
— Николай Павлович, у меня же волейбольная и футбольная секции, районные соревнования на носу, — попытался возразить физрук.
— А я вам новый инвентарь выбью. Что вам там нужно?
— Волейбольную сетку, три баскетбольных мя¬ча, два новых мата... И у козла ноги отвалились.

— Хорошо, — согласился директор. — Вы мне к двадцатому числу песню, а я вам мячики, маты, сеточку...
— А козла? — поинтересовался Степнов.
— А козла — по ситуации. Если хорошо споют.
Аня, сидя на подоконнике, уныло смотрела в окно. В туалет вошла Наташа.
— Это ты Прокопьева, новенькая из 10 «Б»?
— А что? — рассеянно произнесла Аня.
— Да ничего. Если ты, то тебя там ждут.
В коридоре, прислонившись к стене, стоял Ан¬тон. От смущения Аня боялась даже подойти к нему. Парень протянул ей тетрадь:
— На, не теряй больше.
— Спасибо... — Аня стеснительно улыбнулась.
— Ты уже обедала? Может, пойдем поедим?
В столовой они взяли по пирожку с компотом и уселись за свободный столик. Аня поймала на себе любопытные взгляды: группа старше¬классников перешептывалась, показывая на нее пальцами. Девушка опустила глаза.
— Да не обращай внимания! — посоветовал Антон. — Они же и сами думают так же, как у тебя в тетради написано.
— Глупо вышло. Чувствую себя полной ду¬рой... — тихо произнесла Аня.
— Ты написала, что думаешь, вот и отстаи¬вай свои взгляды! Главное — не позволяй себя
гнуть, будь независимой. — Антон пристально посмотрел на Аню. — А губы у тебя ничего, кра¬сивые...
За соседним столиком физрук Степнов и хи¬мичка Ирина Ренатовна Каримова обсуждали предложение директора.
— Ирочка, кого мне в группу посоветуешь?.. Нужно пять человек. Желательно пацанов. — Виктор Михайлович, похоже, уже вдохновился новой идеей.
— Ой, Витенька, не получится у тебя ничего. — сокрушалась Каримова. — Нашим детям ничего не нужно.
— Получится! — Степнов жадно оглядел гал¬девшую столовую, выбрал Антона и подозвал. — Маркин, у тебя как с музыкальным образова¬нием?
— Три года в музыкалку ходил. А что?
— Мы в школе рок-группу создаем.
— Нет, Виктор Михайлович, — покачал головой Анто. — У меня скейт, соревнования скоро...
— Ладно, свободен.
— Ничего не получится, Витенька, — улыбну¬лась химичка.
Перед уроком физкультуры 10 «Б» разминался в спортзале. Женя больше не подходила к Ане и старалась даже не смотреть в ее сторону. Зато неожиданно подвалил Семенов.
— Ну че, Прокопьева? Не поцеловаться ли нам? Может, в туалет зайдем?
— А чего ходить? Давай здесь, — заявила Аня.
Семенов потянулся к девушке, и та сильным
движением отбросила его — парень налетел на Полину Зеленову.
— Вот козел! — возмущенно толкнула его По¬лина.
В этот момент в зал вошел Степнов и свистком потребовал тишины. Класс моментально постро¬ился.
~— Значит, так. Объявление, — начал физрук. — В нашей школе организуется музыкальная группа. Есть желающие?
Женя сделала шаг вперед.
— Что такое, Алехина?
— Я в группу хочу. Я на фортепьяно играть умею.
— Надо же, — удивился Виктор Михайлович. — В баскетбол не умеет, в волейбол не умеет, через козла прыгнуть — сверхзадача, а на фортепьяно играет... Ты мне сначала справку от своего папа¬ши принеси, а то получится, как с теннисом: мы тебе ракетки выбиваем, а он на нас жалобу в ми¬нистерство.
Женя молча опустила голову и вернулась в строй. Семенов довольно заржал.
— Ну а ты, Семенов? Я видел, как ты тут на крыльце на гитаре бренчал.
— Нет, Виктор Михайлович, мне нужно уроки делать, — ерничая, ужаснулся Семенов. — У ме¬ня мать в семь с работы возвращается, проверять будет.
В 10 «А» начиналась физика. Перед уроком Шрек тоже сделал объявление:
— Ребята, есть планы создать музыкальную группу современного направления. Инструмен¬ты у нас есть, песня есть хорошая, дело за испол¬нителями. Кто желает?..
— Наташка, это как раз для тебя, — шепнула подруге Лера. — Ты же мечтала группу со¬здать...
— Да ну, — отмахнулась Наташа. — Чушь! Са¬модеятельность какая-то. Я мечтала о группе, а не о кружке макраме.
— Желающие могут записаться у меня или у Виктора Михайловича Степнова, — продолжал директор. — Имейте в виду, участники группы будут иметь некоторые льготы...
Класс молчал.
— Что, льготы никому не нужны? Тогда к до¬ске — Новикова. Сейчас вы у меня все в группу побежите...
Похоже, музыкальная карьера мало кого соб¬лазняла. Одна лишь Лера увидела в этом указую¬щий перст судьбы. И после уроков она неутомимо агитировала Наташу.
— Я бы на твоем месте пошла в группу. Знаешь, как долго можно ждать подходящего момента, писать на все эти телевизионные передачи: возьмите меня, раскройте мой талант... Надо же тренироваться! — горячо убеждала она.
Но агитация очень скоро прекратилась. Они еще не пересекли школьный двор, когда оказа¬лось, что подругам не по пути: за оградой оста¬новилась машина, из нее вышел Егор и помахал Лере рукой.
— Ладно, Наташ, я побежала. Если что, я у те¬бя. — Лера вприпрыжку поскакала к машине.
Аня в коридоре поджидала Антона: она все же решила пригласить его на день рождения. Парень твоей мечты на твоем празднике — это же просто подарок! Только бы не струсить...
Антон, с рюкзаком и скейтом, издали заметил Аню и направился прямо к ней.
— Ну что, на сегодня учеба окончена? — Он улыбнулся смутившейся девушке.
— Да. — Аня опустила глаза, не решаясь ска¬зать то, что хотела.
— У нас тоже. Ну, пока. Приятно было позна¬комиться! — Антон присоединился к друзьям и зашагал с ними к выходу.
Аня грустно посмотрела ему вслед.
В спортзале собралась баскетбольная секция. Степнов пришел на занятия с бас-гитарой в руках.

— Так, бойцы, — оглядел он учеников, — кто из вас умеет играть на гитаре?
— А вот Кулемина у нас на «Огоньке» под Шев¬чука бацала, — послышался чей-то голос.
— Ну-ка, Лена, иди сюда, — оживился Степ¬нов. — Попробуй...
Лена взяла пару аккордов.
— Отлично, Кулемина, ты у пас номер пер¬
вый.
— Виктор Михайлович, я лучше в баскетбол.
— Ну, Лен, у тебя же психология победителя, Ты, если захочешь, все сможешь. А на басу всего-то четыре струны. Так что репетируй! Не убежит твой баскетбол... Или тебе домой пора, поздно уже. Родители хватятся.
— Не хватятся. Они в Нигерии.
— Негры, что ли? — спросил физрук.

— Нет, врачи. Они там людей от эпидемии спасают вот уже два года. А я с дедом живу. Он у меня писатель...
— А, Кулемин! — Степнов хлопнул себя по лбу. — Это ж известный фантаст! Я его книжки в детстве по ночам читал. А сейчас он завязал, что ли?

— Да дед-то пишет, — с горечью в голосе произ¬несла Лена. — Издают его мало.
— Ну, раз ты домой не торопишься, давай бросочек сверху проработаем. — И Степнов кинул Лене мяч.
Пока Наташа ужинала, ее мама обсуждала с коллегами предстоящую съемку.
— По договору у тебя вагончик. Скажи им: я твой агент, все переговоры через меня. И пускай лапшу на уши не вешают, я в кино не первый год работаю. Имей в виду: если ты мне съемку опять сорвешь, я с тобой договор расторгаю! — Она с измученным видом положила трубку. — Мигунов, артист вшивый, всю кровь выпил. Так что у вас там в школе за группа?
— Лерка считает, что можно начинать и со школьной самодеятельности.
— Нет, милая, забудь про это. Ты должна поду¬мать о профессии.
— Мам, ты разве не поняла, я уже выбрала. — Наташа пристально посмотрела на мать.
— Что выбрала? Пиликать на гитаре? Ведь мно¬го же хороших и престижных профессий: матфак, химфак, физфак — выбирай что хочешь.
— Говорю же, мне это неинтересно.
— А как насчет гуманитарных? Нет? Тогда пусть Леня пропихнет тебя в театральный на
продюсерский.
— Мам, я не хочу быть продюсером. Я хочу быть музыкантом.
— Наркотики, обдолбанные мужики, психи¬ческие отклонения? — Мама схватилась за голо¬ву. — Никакого рока, пока я жива.
Если ты так ненавидишь рок, откуда у нас в доме электрогитара, до которой ты мне даже дотрагиваться не разрешаешь?
— Она досталась мне от соседей по старой квартире. Вдруг бы они вернулись за ней? Вещь-то дорогая...
Мама лукавила — Наташа была почти уверена в этом.
— А мой отец занимался музыкой? — поинте¬ресовалась она.
— Нет! Он был серьезным человеком — инже¬нером-строителем.
— Тогда я себя не понимаю... — разочарованно пробормотала девушка.
Но тут случилось ужасное. В дверь позвонили, Наташа открыла — и вошел Андрей Васильевич, папа Леры.
— Добрый вечер, — радушно улыбался он. — Скажи Лерке, пусть собирается!
Наташа стояла, не в силах ни шевельнуться, ни ответить. В коридор вышла мама и удивленно уставилась на гостя:
— А Лера к нам не приходила...
— Она сказала, что будет у вас. Дома никто трубку не берет, мобильный ее не отвечает... — Андрей Васильевич начал нервничать. — Наташа, вы из школы вместе уходили?
— Нет, не очень вместе.
— Это как?
— Она пошла в одно место... — Наташа почувствовала, что скрываться дальше не имеет смыс¬ла. — Она в клубе.
Через полчаса папа Леры ворвался в ночной клуб и увидел свою дочь вместе с Егором...
— Валерия Андреевна, попрошу на выход! — грозно произнес он.
— Я, наверное, пойду... — Лера растерянно по¬смотрела на Егора.
— Да, лучше иди, — испуганно согласился он. — Я тебе позвоню.
Дома Леру ждал неприятный разговор.
— Ты несовершеннолетняя! А этот... хмырь... Он на сколько тебя старше? Лет на шесть?
— На десять! И что с того? Я люблю его, и у нас все серьезно.
— Я опытный человек, — отец старался гово¬рить ровно, не повышая голоса, — и я знаю, чем заканчиваются такие романы.
— Ты опытный?! — взорвалась Лера. — Да весь твой опыт — это твоя ментовка! Тебя целыми днями нет дома, ты живешь с трупами, ворами и убийцами. Папа, у тебя ненормальная жизнь и ненормальный опыт. Почему я должна полагать¬ся на него?
— Этот моральный урод сломает тебе жизнь. Я хочу, чтобы ты была счастливой-
— Мамуты тоже хотел сделать счастливой? — На глаза Леры навернулись слезы. — Она все сидела, ждала тебя.... А какой-то отморозок, которого ты посадил, убил ее!.. Ты никогда не думал, что она погибла из-за тебя? А я думала. И не надо говорить
про мое счастье.
— Значит, так, Валерия, — произнес Андрей Васильевич упавшим голосом. — Чтобы я этого крота с тобой рядом больше не видел!
Аня задула свечи на праздничном торте и, отрезав несколько кусочков, положила их на та¬релки.
— Анюта, в твой день рождения я желаю тебе быть послушной девочкой, — начала свое позд¬равление мама, — слушать родителей, помогать им, радовать их, учиться только на четыре и пять и хорошо закончить школу.
— И чтобы сбылись твои мечты, если не все, то самые-самые, — добавил папа.
— Спасибо, пап. — Аня попробовала торт и поняла, что день рождения не удался. Хуже торта она в своей жизни не ела.
— Что, не нравится торт? А ведь я так старалась, выбирала, — расстроенно сказала мама.
— Нет-нет, нравится, очень вкусно, — в один голос ответили Аня и папа.
После ужина Аня уединилась в своей комнате и сделала еще одну запись в дневнике: «Ну вот
и  прошел очередной день рождения. Прошел не¬удачно. Как и полагается закоренелой неудачнице. Нашла подругу и тут же потеряла. Надежды па взаимность со стороны Антона никакой. Не знаю... может, Антон и прав: нужно жить и делать то, что хочешь, не стесняясь. Вот в школе органи¬зовывается группа, приглашают всех желающих. Я вот желаю, но подойти и сказать, что хочу, духу не хватает».
Дописав, она выключила свет и накрылась оде¬ялом с головой.

ГЛАВА II
Аня проснулась от громких голосов: родители опять ссорились.
— Независимость, дорогой, это совсем не то, что ты думаешь. Независимость — это прежде всего ответственность, — на повышенных тонах говорила мама. — Ты должен выполнить требо¬вания заказчика. Сделай, в конце концов, как он хочет.
— Это мой проект, почему я должен его пор¬тить? — возражал папа.
— Потому что в случае расторжения договора по вине исполнителя аванс возвращается рабо¬тодателю!
— Там еще говорится про форс-мажорные об¬стоятельства.

— В России не бывает цунами, — холодно отре¬зала мама.
— Зачем цунами? Достаточно смерти исполни¬теля.
— Прекрати паясничать, я серьезно!
Лия посмотрела на часы; пора вставать. Она подождала, пока родители немного утихомирятся, и вышла в гостиную. Лапа сидел за столом и скептически разглядывал чертеж.
— Миша! Приступай немедленно, подумай о нас! — доносился из кухни строгий голос мамы.
— Па, а что такое независимость? — тихо спро¬сила Аня.
— Отсутствие контроля, — бросил папа в сто¬рону кухни.
Аня собрала рюкзак. Постояла в раздумье: брать с собой дневник или не брать? Потом рез¬ким движением засунула его в рюкзак — плевать, если кто прочитает. Она не должна зависеть от чужого мнения.
После завтрака Андрей Васильевич строго по¬вторил дочери:
— Чтобы я этого хмыря с тобой больше не ви¬дел. Как там его зовут?
— Пап, я взрослый, независимый человек, — пыталась оспорить Лера. — И зачем тебе его имя? Досье собираешь?
— Надо будет, соберу. И не пугай ежа голым задом. А насчет независимости — это ты сильно погорячилась.
— Кстати, у нас в школе рок-группу организова¬ли, — перевела Лера разговор. — Мы с Наташкой

хотим пойти. Так что после уроков у нас репети¬ция, сразу домой не получится.
— Что за рок-группа? Учти, я проверю.
— Можешь Шреку, нашему директору, позвонить. А после репетиции я к Наташке уроки
делать.
— У твоей подруги кредит доверия исчерпан. После репетиции чтобы была дома, — заявил отец. — А это Алексей. — Он кивнул на вошед¬шего в квартиру парня лет двадцати. — Он будет тебя сопровождать. Все, больше ни слова, а то вообще дома останешься!
По дороге в школу Лера завела разговор со сво¬им сопровождающим:
— Раз мы теперь такие близкие люди, расска¬жите о себе. Много вам за эту работу платят?
— Я на добровольных началах, — простодушно откровенничал Леха. — Слушатель третьего кур¬са Высшей школы права. Стажируюсь в отделе Андрея Васильевича по учебному плану, пристав¬лен для конвоирования Новиковой Валерии.
Неожиданно Лера бросилась бежать, Алексей рванул за ней, нагнал в переулке и прижал к стене.
— Проверка боевой готовности, — обреченно выдохнула Лера.
В учительской только и разговоров что о новом преподавателе. Здесь все с любопытством и не¬терпением ждали его появления.
- Наш дорогой директор мне и говорит: «В школе должны работать молодые, перспективные доктора наук!» А мы уже отстали от жизни, — жа¬ловалась коллегам математичка Борзова. — А я же двадцать девять лет в школе. У меня во-о-от такой стаж! Дверь открылась, и вошел директор Савченко.
— Все! Он едет! — выпалил Шрек. — Наш новый историк, Игорь Ильич Рассказов, мне позвонил и сказал, что едет. В смысле идет. С транспортом там что-то случилось...
— Вот вам и доктор наук, — ехидно произнесла Борзова.
— Доктор наук! — подтвердил Шрек. — У него пять статей в зарубежных журналах, он четыре языка знает.
— А он про детей-то знает? — возмутилась зам¬директора Копейкина.
В знак солидарности химичка Каримова пере¬стала подкрашиваться и неодобрительно устави¬лась на Савченко.
— Тут не степень нужна, а опыт, — нажимала Копейкина.
— Диссертацию сейчас можно купить в любом переходе, — вторила ей Борзова. — А опыт нигде не купишь.
— Да вы не понимаете, леди, — отбивался ди¬ректор, — касательно нового историка мне из министерства звонили! Продвигают молодых и перспективных, идут в ногу со временем. Гран¬ты, обмен опытом... Вон в сорок пятой школе два класса в Англию съездили на месяц! — Директор многозначительно погрозил пальцем. — У кого там первый урок истории? У 10 «Б»? Пойдемте предупредим, что у них новый учитель.
Аня вошла в кабинет истории и первым делом отыскала взглядом Женю. Та сидела в самом кон¬це класса, всячески демонстрируя, что не имеет и не желает иметь с Аней никаких отношений. Жаль, дружба оказалась недолгой...
Аня села на свободное место. Семенов, заметив ее появление, метнулся за учительский стол.
— Урок истории отменяется, — громко сказал он. — Уроки полового просвещения ведет про¬фессор Семенов. Прокопьева, к доске!
    Аня сделала вид, что не слышала. Семенов нарисовал на доске рот и повернулся к Жене.
— Алехина, а что, группа «Тату» распалась? Обнародуй причины распада-полураспада!
Аня не выдержала:
— Семенов, пошляк, свой дешевый авторитет в другом месте зарабатывай. И прыщи вылечи! — бросила она и направилась вон из класса.
Семенов опередил ее: запер дверь на швабру, грозно встал перед Аней.
— А ну извинись, Прокопьева!
— Ты нашего Мишаню не обижай! — пригро¬зила Рита Лужина.
— А тебя не спрашивали! — огрызнулась Аня.
— Эй, девочка, ты вообще из какой дыры при¬ехала? — подала голос Полина Зеленова.
— Я из Екатеринбурга, — завелась Аня. — И ес¬ли ты не знаешь, где это, то, значит, дыра — тут, у вас...
— Ты не хами! — взорвалась Зеленова. — Ты должна попросить прощения.
Директор Николай Павлович и его заместитель Елизавета Матвеевна Копейкина подергали дверь кабинета истории и с удивлением обнаружили, что она заперта.
— Что такое? Где ученики? — строго вопрошал Савченко.
Копейкина плечами пожала.
— Только что были здесь — я мимо проходил! — сообщил подоспевший физрук Степнов.
В кабинете все затаились.
— Сматываемся, как будто нас тут не было, — прошипел Семенов.
Он подошел к окну и беззвучно открыл створ¬ки.
Аня не отступала от двери.
- Все должны уйти. Ты слышишь, Прокопьева? — пригрозила Полина.
Словно в ответ, Аня громко крикнула:
— Николай Петрович, мы здесь! Тут швабра в двери застряла!
— Какая швабра? Кто это? — послышался го¬лос Савченко.
— Стукачка, — сквозь зубы проговорила Зеленова и направилась к окну.
Кабинет историй располагался на первом эта¬же, поэтому уже через несколько минут на улице был весь 10 «Б». Правда, беглецов очень скоро засекли. Охранник дядя Петя и завхоз Елена Петровна как раз в это время тащили со склада инвентарь для уборки. Пока дядя Петя из-за угла следил за классом, завхоз разыскала Савченко.
— Николай Петрович! Там из окна дети лезут! Простудятся же или вообще убьются!
— Из какого окна?
— Из этого! — Завхоз показала рукой на дверь запертого кабинета.
Директор и сопровождающие его лица настиг¬ли беглецов прямо за окном.
— Все собрались? - Савченко грозно посмот¬рел на растерянных десятиклассников. - Семе¬нов!..
— Что я-то? —возмутился  Миша. — Там дверь  захлопнулась.
— Я — старый альпинист, сейчас открою дверь изнутри. — Степнов подтянулся на руках и ловко нырнул в распахнутое окно.
В кабинете за партой одиноко сидела Аня.
— Прокопьева, ты здесь? — оторопел физрук.
— Здесь, — нахмурилась девушка.
Степнов вытащил швабру и распахнул дверь. В кабинет вошел молодой человек в очках, спор¬тивной куртке и с плеером, за ним — весь 10 «Б». Замыкал шествие сам директор.
— Это ты закрыла дверь на швабру? — Шрек строго посмотрел на Аню.
— Я не идиотка.
— А кто тогда этот идиот?
Класс молчал.
— Ясно, разберемся, — пообещал директор. — Позвольте представить — ваш новый учитель истории Игорь Ильич Рассказов. Доктор наук, между прочим! — Савченко уважительно оглядел очкарика.
Прозвенел звонок на перемену, но ученики бо¬ялись встать. В классе стояла гробовая тишина, было слышно даже, как скрипят половицы под ногами директора.
— Ничего не скажешь, плодотворно урок про¬шел, — подытожил Шрек. — За урок всем двой¬ки, кроме Прокопьевой. А ты, Семенов, завтра с матерью придешь! Пойдемте, Игорь Ильич, я вас с коллегами познакомлю...
Учителя вышли из кабинета, и Семенов наки¬нулся на Аню:
— Это все из-за тебя!
— Я никого не сдавала. Это ты — трус, раз не можешь отвечать за свои поступки, — буркнула Аня.
— Предлагаю объявить Прокопьевой бойкот! — звонко сказала Зеленова.
Весь 10 «Б» поднялся и молча покинул класс, задержалась только Женя.
— Ты чего тормозишь? — Аня с укором смотре¬ла на бывшую подругу. — Беги догоняй!
— Аня, ты сама виновата. Нечего нарываться... — Женя взяла рюкзак и вышла.
Савченко и Рассказов шли по коридору. Дирек¬тор всячески пытался скрасить первое впечатле¬ние от школы:
— Вы не пугайтесь, Игорь Ильич, они в общем-то хорошие ребята — возраст такой... — И Шрек ввел нового педагога в учительскую.
Здесь были почти все.
— Это Людмила Федоровна Борзова, учитель математики. Это Ирина Ренатовна Каримова — химия. Зоя Семеновна Кац — биология... — пред¬ставлял Шрек каждого, — Виктор Михайлович Степнов — физическая культура и ОБЖ. Агнес¬са Юрьевна Круглова — педагог по музыке...
А вы, Игорь Ильич, музыку любите? — поин¬тересовалась Круглова.
— Люблю, — охотно отозвался Рассказов, — особенно рок. Даже сам играл на барабане на дискотеках города Новосибирска.
— Как вы вовремя! — воскликнул Савченко. — Мы тут в школе рок-группу организовываем, концерт готовим. Как раз поможете! Аня стояла возле доски с объявлением о наборе в группу. Неожиданно рядом возник Антон.
— Хочешь записаться?
— Я плохо играю, — сказала Аня. — Три аккорда...
— Ну так все равно иди! — настаивал Антон. — Выучишь еще три. Надо пробовать, расшибаться и опять пробовать.

— Слушай, а что ты на меня давишь? Я сама решу! — вспылила Аня.
— А ты упрямая.
— Независимая! — Она отошла в сторону и тут же пожалела о том, что сказала.
Похоже, Антон обиделся. По крайней мере, он отвернулся и пошел в другую сторону. Увидев Наташу, Антон догнал ее и схватил за руку. Аня с грустью наблюдала за ним.
— Слушай, Натах... У меня к тебе дело на мил¬лион.  Приходи сегодня к нам на тренировку, поснимаешь. Мы с Гуцулом будем новые трюки делать — надо запечатлеть...
Но тут подлетела Лера и, оттесняя Антона, по¬тащила Наташу за собой.
— Маркин, ты опять?.. С детского сада прохода не даешь.
— Лер, а тебе обидно до сих пор, что нас с Натахой моя мама забирала, а тебя на ночь остав¬ляли? — миролюбиво пошутил Антон. —Ладно, дело серьезное. Придете?
— Маркин, у нас репетиция, — нетерпеливо отмахнулась Лера и зашептала подруге:
— Пош¬ли, разговор есть.
— Антон, я приду, но позже, — уходя, пообеща¬ла Наташа.
Наконец-то уединившись, Лера смогла сооб¬щить главное:
— Я решила уйти из дома.
Наташа округлила глаза.
— Отец сказал, что, если еще раз увидит меня с Егором, ему не поздоровится. Еще и «хвост» ко мне приставил. — Лера показала за окно: во дворе школы прыгал с ноги на ногу, чтобы не замер¬знуть, стажер Леха. — Посмотри, рожа — будто ластиком прошлись. Хочу жить у Егора.
— А он знает, что ты к нему переезжаешь?
— Нет, я ему сюрприз устрою. А что? У Егора прекрасная квартира, он летом сделал ремонт — мы вместе обои выбирали. У нас серьезные отно¬шения, я его очень люблю и доверяю. Знаешь, я даже рада, что отец все узнал.
— Милиционера с собой возьмешь? — усмех¬нулась Наташа.
— Нет, зачем нам милиционер? Милиционер нам не нужен. Начинаем операцию «Побег из курятника». В спортзале есть запасный выход, так что бежим записываться в ансамбль песни и пляски имени Н.П. Савченко, он же Шрек. Пока ты будешь всех удивлять своими талантами, я смоюсь.
— Новикова, ты больная... — Наташа развела руками. — Меня твой папа когда-нибудь застре¬лит. И правильно сделает.
В спортзале Степнов показывал Рассказову му¬зыкальные инструменты, подаренные школе.
— А кто в команде? — поинтересовался исто¬рик.
— Первая и пока единственная, — кивнул Виктор Михайлович в сторону Лены, которая от¬рабатывала очередной бросок мяча. — Кулемина, иди сюда, бери гитару.
— Знаешь, что такое бас-гитара? — спросил Рассказов, заметив, что Лена как-то растерянно мнется.
— Нет.
— Это скрытый смысл композиции. То, что оп¬ределяет все. Низкие частоты обладают наиболь¬шей убедительностью.
— Типа, я главная? — обрадовалась Лена.
— А в баскетболе главные есть?
— Нападающий... Хотя нет, все главные.
— Ну вот. Музыка — тот же баскетбол, — по¬дытожил Игорь Ильич.
В зал вошли Лера и Наташа.
— Нагрузили вас факультативчиком? — Лера улыбнулась Рассказову и протянула руку. — Ле¬ра, очень приятно. Вы в группу еще принимае¬те? Вот, Наташа хочет записаться. Она спец по гитаре.
Наташа взяла гитару и сыграла небольшой от¬рывок. Историк повернулся к Лере:
— А ты на чем играешь?
— А я просто поглазеть, — ляпнула девушка, но, увидев вытянувшиеся лица Степнова и Наташи, исправилась: — Поучиться то есть.

— Чему, Новикова? — поинтересовался физ¬рук.
— Мне по барабану.
— Тогда садись за барабаны, — предложил Рас¬сказов.
Лера села, взяла палочки и выдала такую неме¬лодичную, но оглушительную дробь, что у всех заложило уши.
— Не все так плохо, у девочки есть потенциал. —
11горь Ильич отобрал у Леры палочки и показал,
как нужно отбивать ритм.
— Девчачья группа, отлично! — с сарказмом 11 роизнес Степнов. — Только этого мне не хватало. Вот, девочки, ознакомьтесь с вашим репертуаром, утвержденным руководством. — Он протянул девчонкам смятый листок с весьма странными стихами.
— «Передо мною доска, умчалась прочь грусть-тоска»? Чудненько, — скривилась Лера.
— Ладно, попробую что-нибудь придумать! — Степнов забрал листок. — Жду всех после уроков на репетицию.
В 10 «Б» шел урок ОБЖ. Степнов, прохажива¬ясь по классу, излагал задание:
— Итак... Вы на берегу реки, перед вами безды¬ханное тело. Вы только что совершили подвиг — вытащили человека из воды. Ваши дальнейшие действия?
— В МЧС звонить. Товарищу Шойгу, — подал голос Семенов.
Класс прыснул от смеха.
— Шойгу далеко, вокруг непроходимая чаща. Мобильник был в кармане и промок. Перед вами тело...
— Обратно в реку его! — не унимался Мишаня.

— Семенов, цинизм наказуем. — Виктор Ми¬хайлович показал на учительский стол: — По¬прошу сюда, ты и будешь тем самым телом.
Семенов улегся на стол, и Степнов продолжил урок.
— Нужно очистить дыхательные пути от слизи. Если челюсти сжаты, раздвинуть их, например, с помощью ложки. Зеленова, возьми ложку и по¬дойди к Семенову!
Полина подошла и, взяв ложку, поднесла ее ко рту Семенова. Мишаня изобразил приступ рвоты.
— Отставить рвоту, — скомандовал Виктор Михайлович, — тут дамы. Будем считать, что дыхательные пути самопроизвольно очистились. Второе — надо сделать массаж сердца. Южин, ты у нас штангист — это работа для тебя, Кладешь
руки на грудную клетку...
Южин положил — Семенов задергался. Южин с силой надавил ему на грудь — Миша пнул од¬ноклассника... И завязалась потасовка. Степнов с трудом оттащил Южина от «бездыханного тела».
— А вот теперь нужно сделать искусственное дыхание. — Виктор Михайлович взял учебник и начал зачитывать: — «Оказывающий помощь вдувает ртом воздух непосредственно в рот пост¬радавшего...» И ничего смешного!
Аня сидела на последней парте и писала стихи. «Она одна, как так получилось? Она одна, она в него влюбилась...»
— Прокопьева! — гаркнул Степнов. — Повтори последовательность спасдействий. Что ты там делаешь?
Семенов, возвращаясь за парту, выхватил у Ани исписанный листок и, крепко скомкав, пуль¬нул в Лужину. Рита перебросила Зеленовой. Аня бегала между рядами, пытаясь отобрать листок. Наконец учитель перехватил трофей.
— А ну отставить! — прикрикнул Степнов на учеников. И с удивлением прочел короткие стро¬ки. — Твои стихи?
— Мои... — ответила Аня, не понимая, хорошо это или плохо.
— А вот это сможешь чуток изменить?.. — во¬одушевился Виктор Михайлович, извлек из кар¬мана текст песни и сунул Ане. — Только общий смысл надо оставить. Иди вот в коридор... Или лучше даже в буфет. Короче, где тебе будет удоб¬но. После урока принесешь мне в спортзал.
Девочки готовились к первой репетиции в спортзале. Лера сразу направилась к запасному выходу и, подергав дверь, обнаружила, что она закрыта.
— Новикова, ты что там делаешь? Запасный выход заколочен, — сказал Степнов.
Лера обреченно посмотрела на Наташу, подо¬шла к барабанной установке и оглушительно застучала палочками по барабанам. Все заткнули уши. Рассказов взял палочки и терпеливо растол¬ковал, что нужно делать барабанщику. Девушка попробовала еще раз — и вышло совсем неплохо.
— Получается! — заликовал Степнов.
У входа появилась Аня.
— Виктор Михайлович, я стихи принесла. — Она отдала физруку листок.
Степнов прочитал вслух:
— «Алиса не ходит в школу, Алиса любит спать. На это всем знакомым давно уж наплевать. Бай-бай, Алиса, бай-бай-бай-бай. Не ходишь в школу, значит, засыпай». Вполне живенько! — Виктор Михайлович оглядел девушек. — Хотя комиссия
может вздрогнуть...
— Аня, а ты на чем-нибудь играешь? — поинте¬ресовался Рассказов.
— Немного на гитаре.
— А поешь?
— И пою...
— Ну-ка покажи.
Аня взяла в руки гитару, заиграла и запела так громко, как только могла.
— По-моему, она больная, — заявила Лера.
— А мне нравится, — улыбнулась Лена. — Да¬вайте ее возьмем!
Девчонки сели за инструменты и попытались вместе исполнить песню.
— Как думаешь, сыграются? — тихо спросил физрук.
— И мишки ездят на велосипедах, — обнаде¬жил его историк. — Жалко только, клавишных нет...
Лера отвела Наташу в сторону.
— Натаха, что делать? Запасный выход забит, а Леха — мой охранник — сидит там с дядей Петей чаи гоняет.
— Облом, — развела руками Наташа. — Опера¬ция «Побег из курятника» отменяется.
— Послушай, а у тебя ведь пальто с капюшо¬ном? — с горящими глазами спросила Лера.
Через пять минут девушки гурьбой вышли из спортзала и спустились на первый этаж. Стажер Леха опознал в группе Леру, догнал ее, тронул за плечо и... обомлел. Это оказалась Наташа.
— Ой, ошибся, простите. Вы же с репетиции... А где Лера Новикова?
— А она только что ушла, — удивленно сказала Аня.
Леха выскочил на улицу.
Во дворе школы девчонки стали прощаться. Наташе и Ане было по пути. Дорогой они разго¬ворились. Как тебе наша учебка? — спросила Наташа.
Нормально. Школа как школа. Только в клас¬се не очень — мне сегодня бойкот объявили из-за Семенова с Зеленовой.
— Не переживай. Хочешь, пойдем на трениров¬
ку скейтеров? Там будет Антон Маркин из нашей
школы.
— Давай! — Аня еле сдержала счастливую улыбку. Мечты начинали сбываться...
К дому Егора Лера буквально летела. Как здо¬рово, что ей пришло в голову махнуться с Ната¬шей одеждой! Сейчас она окажется в объятиях любимого...
У подъезда стояла машина Егора. Лера ус¬тремилась к ней, но вовремя затормозила: из машины вышли Егор, молодая женщина и двое детей.
— Пап, пап... — тянул Егора за пальто малыш.
Но Егор замешкался возле машины. Когда жен¬щина с детьми скрылись в подъезде, Лера кину¬лась к любимому. Тот заулыбался ей навстречу:
— Привет, котенок...
— Сволочь, урод, скотина! — обрушилась она на него с кулаками.
— Успокойся, идиотка, — изменившись в лице, сквозь зубы процедил Егор. — Я тебе все объяс¬ню.
— Да пошел ты! — Лера вырвалась из его рук и, еле сдерживая слезы, побежала по улице.
Дома, спешно переодеваясь перед трениров¬кой скейтеров, Аня думала лишь о предстоящей
встрече с Антоном. За стеной привычно ссорились родители.
— Как ты не понимаешь, что нам нужно выжи¬нать! — кричала мама.
— Халтура меня убивает! — отвечал папа. Заказчик требует невозможного, я послал его к черту!..
Громко хлопнула входная дверь, и в комнате стихло.
Оказавшись на улице, Михаил Алексеевич уныло побрел куда глаза глядят. Он вышел к ста¬ринному зданию. Это был театр. Залюбовавшись редкостным строением, он невольно восклик¬нул:
— Вот это работа!
— Простите, вы мне?.. — неожиданно услышал он и обернулся.
Возле афиши стояла симпатичная, стройная женщина лет тридцати с большим бумажным пакетом в руках.
— Нет... но посмотрите, какие линии, какие детали — ничего лишнего. Раньше работа ар¬хитектора действительно была творческой. А сейчас? Сплошная коммерция! — От избытка чувств Михаил Алексеевич начал размахивать руками.
— Простите, мне надо идти, — настороженно произнесла женщина, отодвигаясь от него.
— Постойте! — Михаил Алексеевич порывисто схватил ее за локоть, отчего бумажный пакет вы¬рвался и упал на землю.
Что-то звякнуло внутри пакета, женщина ахну¬ла и, присев, вытащила осколки керамического горшка и то, что осталось от цветка. Похоже, она была готова разрыдаться.
— Извините, ради бога. Я не хотел...
— Оставьте меня в покое, — оборвала жен¬щина его повинную речь. Она подошла к бли¬жайшей урне и выбросила пакет со всем содер¬жимым.
— Мне так неудобно, давайте я куплю вам та¬кой же цветок. — Михаил Алексеевич шел за ней как привязанный.
— Это очень редкое растение, в обычных мага¬зинах его не купишь. Давайте вы просто исчезне¬те, и я подумаю, что вы мне приснились, — броси¬ла в ответ женщина, развернулась и решительно зашагала прочь.
Михаил Алексеевич, потоптавшись, пошел сле¬дом. Женщина скрылась в парикмахерской — он за ней.
— Мужчина!.. — остановила его администра¬тор. — Вам подстричься?
— Да, пожалуй.
— К какому мастеру?
— Вон к тому, — кивнул он на женщину, за ко¬торой шел.

— У Лизы на сегодня полная запись. Можно только завтра, в восемь вечера. Устроит?
— Устроит.
Наташа и Аня стояли на площадке в скейтклубе. Наташа фотографировала Антона, который показывал сложные трюки, прыгал и перевора¬чивался в воздухе вместе с доской.
— Классные фотки! — восхищалась Аня, про¬сматривая кадры. — А зачем они им?
— В Интернете выкладывают, — ответила Наташа. — И собирают что-то вроде портфолио для спонсоров. Спонсоры ведь в современном мире — вещь необходимая. Могут и поездки на соревнования оплатить, и экипировку со скидкой выбить. Они ищут лучших, чтобы те продвигали их бизнес.
К девушкам подкатил на скейте друг Антона.
— Привет, девчонки! — Он поцеловал Наташу в щеку и посмотрел на Аню. — Ты чего такая скромная? Как тебя зовут?
— Аня.
— А я Гуцул. Покажите фотки-то! Во Антоха мочит!
К компании подъехал уставший Антон, ему тоже было интересно посмотреть на фото.
— Не хочешь попробовать? — неожиданно спросил он Аню.
— Давай... Уцепившись за Антона, Аня встала на доску и попыталась поехать. Но не удержалась и упала бы, если б парень вовремя не подхватил ее.
— Ладно, по домам пора, — объявила Наташа.
— Придешь еще? — спросил Гуцул у Ани.
— Если позовете, — ответила девушка.
Лена сидела в своей комнате за компьютером и читала письмо от родителей: «Ленок, привет! Сегодня от тебя еще ничего не было. Как у вас дела, как дед? Дописал роман? У нас с папой все нормально, работаем. Скучаем ужасно. Высылаю наши фотографии, чтобы ты не забыла, как вы¬глядят твои родители, а ты пришли ваши. Очень хочется к вам, домой, в Москву. Ленусь, папину зарплату перешлем в этом месяце немного позже. Дедовой пенсии на пару недель должно хватить... Целую тебя. Мама и папа».
Лена встала и пошла в большую комнату, где за столом сидел дед и увлеченно стучал по кла¬вишам печатной машинки. Закончив строку, он сунул внучке листок с заданием.
— Глянь в Интернете Третий крестовый поход и дату женитьбы Филиппа Красивого.
— Мама письмо прислала. — Лена шмыгнула носом. — У них все нормально, только скучают очень...
Петр Никанорович оторвался от рукописи и взглянул на Лену.

— Ну что ты! — Дед обнял внучку. — Ты должна гордиться своими родителями. Они служат хоро¬шему делу: людей лечат, с эпидемиями борются. Народу Нигерии нужна помощь моего сына и его жены, твоей мамы.
— Дед, только им зарплату опять задержали. Придется тебе идти пенсию снимать.
— Ничего, Ленок, у меня еще и заначка име¬ется. А потом, глядишь, закончу роман, отнесу в издательство, загуляем!
Лена вздохнула, поцеловала деда в макушку и ушла в свою комнату.
Женя взяла телефонную трубку и набрала но¬мер Лужиной,
— Рит, это Женя. Слушай, а может, Аня Прокопьева не виновата? Зачем мы ей бойкот объ¬явили?
— Алехина, я в ванной, — отрезала Рита и бро¬сила трубку.
Женя вздохнула и вошла в кухню, где ее мама лепила пирожки и параллельно смотрела очеред¬ной бразильский сериал.
— Как успехи? — поинтересовалась мама.
— Два. По истории.
— Женя, да ты что? — Мама всплеснула рука¬ми. — За что у тебя два?
— С урока ушли.
— Ты что, с ума сошла? Ты же знаешь, как это важно. Знаешь, как сложно сейчас поступить
в институт. Папа целыми днями работает, а ты такое выдаешь...
— Я еще ничего не выдаю, — заверила Женя. — Ты не знаешь, что другие девочки делают.
— Меня другие девочки не интересуют. Меня интересует моя дочь.
— Ну да... — разозлилась Женя. — Что за сте¬нами этой квартиры, тебя не волнует, да? Тебя ин¬тересует, что я получила. А какой я человек — все равно! А может, ваша дочь... подлецом растет!
— Подлецом? — Мама округлила глаза. — Ты куришь???
— Ма-ама... — Женя встала и вышла из кухни.
Наташа собиралась ужинать, когда в дверь по¬звонили. На пороге, дрожа от холода, стояла вся зареванная Лера.
— Лер, ты чего?
— У него жена и двое детей.
— Я так и знала... — мрачно произнесла На¬таша.
— Лера, — послышался из кухни голос Наташиной мамы, — заходи, ужинать будем!
— Я думала, у нас все по-настоящему, — про¬должала Лера, проходя в комнату.
— Вот гад! Но ты не расстраивайся, — утешала подругу Наташа, — первая любовь в девяносто девяти случаях из ста несчастная.
— Откуда ты это знаешь?
— В «Энциклопедии молодой женщины» написано!
Сокровенные перешептывания девчонок нару¬шила Наташина мама. Она заглянула в комнату перепуганная и растерянная:
— Лера, там за тобой милиция...
— Да вы не волнуйтесь так... — забубнил в прихожей Леха, успокаивая женщину. — Я по поручению подполковника Новикова. Он просил за дочкой заехать.
— Да-да, понимаю, на детей нам всем не хватает времени, — покачала головой Наташина мама.
На улице Лера поинтересовалась у Лехи:
— А ты и завтра за мной шпионить будешь?
— Нет, хорошенького понемножку. Мы с Анд¬реем Васильевичем только на один день догова¬ривались. Слушай, не говори только никому, что я тебя упустил.
— Договорились. Только и ты меня отцу не сда¬вай.
— Заметано.
Вернувшись домой, Аня застала папу за черте¬жами.
— Все-таки переделываешь? Сдался, значит... — посочувствовала она.
— Осознал необходимость, — вздохнул папа.
— А мне сегодня бойкот объявили.

— За что?
— За независимость. Только маме не говори. Я же имею право на свое мнение?
— Конечно, имеешь, — заверил Михаил Алексеевич. — Но если свое мнение выражать в
грубой и категоричной форме, то можно вызвать злость и протест. Вот мама на нас кричит, и мы злимся. А ведь по сути она права...Да, выходит, иногда нужно промолчать.
— А как же независимость? Я не хочу, как Женька Алехина, всем угождать.
— Истинная независимость в том, чтобы це¬нить независимость каждого, уважать свободу другого.
— Я-то чужую свободу уважаю, а мою никто?
— Тебе только так кажется, — папа обнял Аню. — Начни с себя и увидишь.

ГЛАВА III
С утра Аня даже подумывала, не прогулять ли школу. А зачем туда ходить? Ей все равно объ¬явили бойкот, никто с ней не дружит. С другой стороны, одноклассники могут решить, что она струсила, — а с этим примириться она никак не могла. К тому же был Антон — ради того, чтобы его увидеть, можно и Семенова с Зеленовой по¬терпеть.
На кухне Аня плюхнулась на стул и оцени¬ла обстановку: пока мирно. Мама крутилась у плиты, папа сидел, уткнувшись носом в газету. Внезапно зазвонил телефон, Михаил Алексеевич взял трубку.
— Алло, слушаю вас. Да, я работаю над измене¬ниями, но еще не закончил. Хорошо, приеду. — Папа помрачнел.
— Что теперь будет? Заказчик потребует деньги назад, помяни мое слово, — мгновенно завелась мама.
— Мам, ну что ты опять на папу накинулась? — заступилась Аня. — Лучше за кашей следи, она вон уже убегает.
— Вот когда будем жить на улице, тогда и бу¬дем друг с другом спокойно разговаривать, — по своему обыкновению раздраженно выговарива¬ла мама.
— Я вообще не понимаю, зачем надо было сюда переезжать, — буркнула Аня.

— А перспективы? В столице такие вузы!.. И если б не твое, Миша, упрямство!.. Вот что ты будешь им говорить?
— Скорее всего, мне придется отказаться от проекта.
Мама перестала резать бутерброды и с укором посмотрела на папу:
— Делай как знаешь. Я устала быть монстром, я просто хочу, чтобы моя семья хорошо жила.
— Спасибо, дорогие родители, за завтрак и за доброе утро, — заключила Аня. — Приятного аппетита. — И, взяв с тарелки бутерброд, вышла из кухни.
Возле школы мимо Ани, не здороваясь и наме¬ренно не замечая ее, прошли Лужина с Зеленовой, за ними Женя. Аня остановилась у крыльца, раздумывая, не пойти ли домой, пока не поздно.
— Аня! Прокопьева! — Это был историк Рассказов.
Здравствуйте. Вы меня запомнили? У меня память такая — с первого раза человека запоминаю. А ты почему не заходишь?
— Не хочу, — грустно ответила Аня, — позитива в школе мало.
— А-а-а... — понимающе кивнул Рассказов. — Л ты чай с сахаром пьешь?
— Нет. А при чем тут это?
— Позитив — тот же сахар в чае. Ладно, наду¬маешь — заходи.
Игорь Ильич поднялся по ступенькам и скрыл¬ся за дверью. Аня постояла еще пару минут и, решившись, тоже вошла.
В коридоре, возле директорского кабинета, Савченко разговаривал с мамой Семенова. Сам Семенов с отсутствующим видом стоял рядом.
— Только учтите, Лидия Семеновна, это — в последний раз! — грозился Шрек.
— Что с ним поделаешь, Николай Павлович, — причитала женщина, — без отца рос. Я, наверное, не смогла его правильно воспитать.
— Да вы не вините себя. Смотрите, какая здо¬ровенная детина вымахал и уже на шею вам сел. Так, Михаил?
Семенов не слушал, он смотрел в окно: в школь¬ном дворе назревала драка. Мишаня знал, что без него пацанам не справиться, ему позарез сейчас нужно быть там.
— Да, Николай Павлович, я со всем согласен, — торопливо сказал он, не глядя на Шрека.
— С чем ты согласен, Миша? — уточнила Ли¬дия Семеновна.
— Со всем, — с готовностью повторил Миша. — Со всем, что Николай Павлович говорит.
— Оставьте его. — Савченко махнул на Мишу рукой. — Видите, у него дела поважнее. Иди, Се¬менов!
Мишаня сорвался с места и понесся по коридо¬ру, крича на ходу:
— Пока, мам!
Аня вошла в класс со звонком. Учителя еще не было, но 10 «Б» в полном составе уже сидел за партами и шуршал тетрадями. Аня собралась с духом, подошла к доске и покашляла, чтобы при¬влечь внимание. Рита Лужина посмотрела на нее.
— Ты чего туда смотришь, там разве кто-то есть? — громко спросила у Риты Зеленова и пер¬вая засмеялась над своей шуткой.
— Всем доброе утро, — начала Аня. — Я вчера совершила один поступок... В общем, хочу у всех за него попросить прощения. Отдельно у Миши и у Полины.
Класс молчал.
— Вот, в принципе, и все. Спасибо за внима¬ние, — закончила Аня, подошла к своему месту и трясущимися руками стала разбирать рюкзак.

— Выскочка, нам наплевать на то, что ты там просишь, — подала голос Полина.
— Хорошая попытка, Прокопьева, — вторил ей Семенов, — только неудачная. Может, еще разок на бис, а?
Аня готова была провалиться сквозь землю от стыда. Она не понимала, почему у нее такие злые  одноклассники: она ведь попросила прощения, а они...
Перед уроком истории в 10 «А» Лера поманила Наташу из класса.
— Идем, разговор важный есть!
Девушки зашли в туалет. Глаза у Леры были по прежнему заплаканные.
— В чем проблема? — спросила Наташа.
— Я залетела, — обреченно произнесла Лера.
— От кого?
— От деда твоего, блин. От Егора, конечно! Он у меня первый и единственный.
— Что делать-то теперь будешь? — прошептала Наташа. — Аборт?
— А что еще? Не папочке же в подоле нести.
— А Егору ты не собираешься говорить?
— На фига я ему сдалась со своим ребенком? — всхлипнула Лера. — У него своих двое. Я тут нашла в Инете адрес одной клиники. Пойдешь со мной?
— Сейчас? — удивилась Наташа. А чего тянуть-то?
Выйдя из туалета, девчонки наткнулись на Рассказова.
— О! — обрадовался Игорь Ильич. — Вы ведь из 10 «А»? Покажите, где ваш класс, а то я пока плохо ориентируюсь.
— Вот черт, — тихо сказала Лера, — откуда он взялся?
В кабинете истории Рассказов, оглядев 10 «А», сказал:
— Братцы! Такое дело: меня назначили вашим классным руководителем. Кто-то против?
— Я против, — подал голос Платонов. — Мы вас не знаем.
— Рассказываю, — начал Игорь Ильич, — ро¬дился в 1979 году, в Новосибирске. В 1995 году поступил в МГУ на исторический факультет, потом аспирантура, недавно защитил кандидат¬скую. Родители у меня учителя, можно сказать, что педагогика в крови.
— А дети у вас есть? — спросила Лера.
— Пока нет. И девушки тоже нет, но в планах — большая семья.
— Ну так выбирайте из нас! — насмешливо бросила Лера.
— Лера, — обратился к ней Рассказов. — А фа¬милия ваша как?
— Новикова.
А отчество? - Андреевна.
— Значит, отца вашего зовут...
— Андрей Васильевич, — оробела девушка. — Л что такого-то? Пошутить нельзя?
— А как отчество вашего дедушки?
— Не знаю я.
— Очень плохо, — покачал головой историк. — Я считаю, что каждый должен знать историю сво¬ей семьи. Например, мой прапрадед служил при царском дворе и его очень ценил Николай П. — Рассказов начал чертить на доске свое генеалоги¬ческое древо, мел раскрошился у него в руках. — Товарищи, кто у нас сегодня дежурный?
Лера подняла руку.
— А, активистка. Поможешь педагогу найти кусочек мела?
— Ладно, схожу к завхозу. — Вздохнув, Лера вышла из класса.
Пока Игорь Ильич вещал о своей многочис¬ленной семье, Наташа потихоньку взяла Лерин мобильник и переписала номер Егора.
К концу урока на доске красовалась огромная схема с фамильными подробностями рода Рас-с казовых.
— Не финты ж себе вы знаете, до прапрапра... — выдала Лена.
— Спасибо, лестно, — усмехнулся историк. — И это еще не предел. Значит, домашнее задание вам: к следующему уроку постарайтесь узнать имена всех родных, где жили, чем занимались. Нарисуйте генеалогическое древо — посмотрим, у кого оно будет самое большое.
В 10 «Б» в это время проходил урок литературы. Елизавета Матвеевна Копейкина читала вслух из «Войны и мира» диалог Анны Павловны Шерер с князем Василием:
— «Э бьен, мон принс... Же нэ люк не сон плюю кё дезапанж, ке нуз авон ла герр. Же не ву конеплю мон амии, ву не те плю, мой верный раб... ком
вудите... Ну здравствуйте, здраавствуйте...»
Копейкина так охотно вживалась в роль свет¬ской львицы, что но рядам прошел смешок.
— Что смешного? — возмутилась учительница.
— Вы так здорово изображаете Анну Павловну Шерер — вам в театре надо играть, — гоготнул Семенов.
— Ерунда, — смутилась Елизавета Матве¬евна. — Хотя, когда мне было восемнадцать, я
посещала студию Берсенева и Гиацинтовой. Они считали меня способной... Так, кто может
подробно охарактеризовать посетителей салона Анны Павловны Шерер? Южин, попробуй!
— Он «Войну и мир» в комиксах читал! — за¬смеялась Полина Зеленова.
— Нет, краткое изложение в хрестоматии... — уточнил Южин.
Очень плохо! — строго сказала Копейкина. — Куда катится мир? Миша Семенов и Аня Прокопьева, идите к доске! Будете читать по ролям. Может, хоть тогда вы проникнетесь духом той эпохи...
— «Прежде всего, скажите, как ваше здоровье, мой дорогой друг? Успокойте меня», — без выра¬жения оттарабанил Семенов изысканную речь князя Василия.
— «Как можно быть здоровой, когда нрав¬ственно страдаешь? Вы весь вечер у меня, на¬
деюсь?..» — с чувством озвучила Аня реплики фрейлины Шерер.
Глядя на чтецов, одноклассники покатывались со смеху.
— Вообще это непедагогично, давать такие зада¬ния — родственников перечислять, — жаловалась Наташа Лере. — Вдруг у кого-то психологическая травма? Мне вот, например, что делать? Как я на¬рисую дерево это, если не знаю, кто мой отец?
— Спроси у матери, — посоветовала Лера.
— Ты же знаешь, бесполезно, — вздохнула На¬таша.
— Эх... Мне бы твои проблемы...
На крыльце школы девушек остановил физрук Степнов.
— Новикова, Липатова, вы куда? У нас же два¬дцатого концерт! Мигом давайте на репетицию, жду вас в спортзале.
Этот еще со своим концертом, — проши¬пела Лера вслед уходящему Виктору Михайло-вичу и потянула подругу с крыльца. — Пойдем, Наташ!
— А репетиция?.. — Наташа не тронулась с места. — Как же концерт, мы ведь всех подведем, и Витеньку...
— Наташа, ты о чем?.. У меня жизнь рушится, а ты про концерт. Иди ты вместе со своим Витень¬кой. Без тебя обойдусь! Чао! — Лера развернулась и быстро пошла по школьному двору.
Наташа выждала пару секунд, потом достала мобильный и набрала номер Егора:
— Здравствуйте, это подруга Леры Новиковой. Помните такую?
— Нет, вы, наверное, номером ошиблись, — от¬ветил Егор.
— Не ошиблась! Нам срочно надо встретиться, у меня для вас есть важная новость. А если вы сейчас заняты, я с удовольствием сообщу ее ва¬шей жене, — пригрозила девушка.
— Говорите, — вздохнул Егор.
На репетицию Аня шла с Наташей. Их догнал Антон.
— Натах, сможешь нас опять пофоткать сего¬дня?
— Не получится, у нас репетиция.
— Ну позже приходите...
При этих словах Аня скрестила пальцы за спи-пой — пусть бы Наташа согласилась и подарила ей еще один день счастья.
— Нет, мама сегодня со съемок возвращается, великого актера Терещенко в Москву везет, надо бардак разгрести к ее приезду, — отказала На¬таша.
— Жалко, — грустно протянул Антон.
Уже перед входом в спортзал Аню неожиданно задержала Женя.
— Ань, погоди, а тебя что, в группу взяли?
— А ты разве со мной разговариваешь? — гру¬бо ответила Аня. — Тебе же нельзя, у тебя же бойкот.
Женя пропустила ее грубость мимо ушей.
— Я тоже в группу хочу, — сказала она.
— Хочешь — запишись.
Аня торопилась. В зале, уже началась репети¬ция. Игорь Ильич показывал, как лучше брать аккорды, Лена и Наташа схватывали на лету.
— Почему опаздываешь? — Степнов грозно посмотрел на Аню. — Дуй в подсобку за инстру¬ментом. А ты, Алехина, что здесь делаешь?
— Я тоже в группу. Возьмите меня, пожалуй¬ста, — попросила Женя.
— Нам нужен клавишник, — заметил Расска¬зов.
— Я как раз на пианино играю, я в музыкалке училась, — обрадовалась Женя. - Молодец, только клавишных инструментов у нас нет. — Виктор Михайлович развел руками. — А даже если бы и были, то без записки от твоего папы о том, что он не возражает, чтобы ты про¬водила свое свободное время в нашем обществе, извини, я бы тебя все равно не взял. Мне секции по пинг-понгу хватило...
— Извините. — Женя, опустив голову, вышла из спортзала.
— Что же вы так с ней? — укорил Рассказов.
— Есть причины, — бросил Степнов. — Ты у нас пока человек новый, присматривайся. А где Лера?
— Ее сегодня не будет, — сказала Наташа, по¬глядывая на часы.
— Давайте я пока заменю Леру на ударных, — предложил историк.
Вдруг у Наташи зазвонил телефон.
— Алло! Да, сейчас бегу, — выпалила она и, схватив свои вещи, вылетела из зала.
— Вот и порепетировали, — проревел Степ¬нов. — Так мы никогда программу не подготовим. Савченко порвет меня на американский флаг!
— Подождите-подождите, пусть девочки пока сыграются, — успокоил его Рассказов. — Так, Лена, твоя задача — держать ритм. Аня, играй основную партию. А я вступлю позже...
Когда Наташа выбежала на крыльцо, она тут же увидела Егора возле машины.

— Ты Наташа? — нервно спросил он. — Чего хотела?
— Лера беременна, — с трудом выдавила На¬таша.
— Ну и что? — Егор закатил глаза. — А я-то тут при чем? Мало ли, с кем она и когда...
— Козел! — Наташа не выдержала. — Ты лучше меня знаешь, что ты у нее первый и
единственный. Ты должен отговорить ее делать аборт. Сейчас как миленький поедешь со мной и скажешь ей, что будешь во всем помогать. А если передумаешь, мы на тебя заяву накатаем — лет на десять за растление несовершеннолетней загремишь. Представляешь, что с тобой сделает ее папочка?
— Ладно, не горячись, — забеспокоился Егор. — Поехали, где она?
Лера стояла у входа в клинику и читала только что выданную справку. Подъехала машина, из нее вышли Наташа и Егор.
— Лерка, как ты? — Наташа обняла подругу. — Только не говори, что мы опоздали!
— Да нет, ты как раз вовремя, — хмуро ответи¬ла Лера. — А этого ты зачем притащила?
— Вам надо поговорить.
— Не о чем нам разговаривать.
- Лерочка, солнышко, удели мне всего мину¬ту! — взмолился Егор.
- Ути-пути... солнышко! — передразнила его Лера. — Со своей женой будешь так разговари¬вать.
— Тут мне твоя подруга обрисовала все в общих чертах. — Егор посмотрел на Наташу и заговорил шепотом: — Мне кажется, ты приняла правиль¬ное решение. Аборт сейчас для нас — единствен¬ный выход.
— Ты считаешь?

— Ну, малыш, подумай сама. Зачем ты себе жизнь будешь калечить? Придется бросить шко¬лу, никакого будущего...
— Какой заботливый! — язвительно сказала Лера. — Может, ты не о моем, а о своем будущем печешься?
— Котенок, ты уже взрослая и все отлично понимаешь. Твой папаша упрячет меня в тюрягу, а у меня жена и двое детей — они ни в чем не ви¬новаты.
— А раньше ты о чем думал? Почему ты мне врал? Мы ведь обои с тобой выбирали, «гнездыш¬ко вили». Я же влюбилась в тебя, понимаешь? — На глаза Леры навернулись слезы.
— Но ведь было здорово! — Егор достал из кар¬мана несколько купюр и протянул Лере. — Это вот на аборт. Думаю, должно хватить. Если не хватит, позвони — добавлю.
— Наташка, иди сюда! — развеселилась Лера. — Смотри, сколько у меня бабок, пойдем тусить!
— — Верни деньги! — запротестовал Егор. — Я тебе на аборт дал, а не на гулянки. Думаешь, меня можно шантажировать?
— Натаха, ложная тревога! Я не беременна! — заявила Лера. — А ты, Егор, смотри. Еще раз ко мне сунешься, самому деньги понадобятся. На лекарства. И вот тебе, подавись! — Она кинула Егору в лицо деньги. — Мне от такого урода ни¬чего не надо.
— Лер, ты на меня не обижаешься? — осторож¬но повинилась Наташа.
— Да ладно, проехали. Жизнь продолжается!
Подруги рванули в школу. Когда они, запыхав¬шиеся, появились на пороге спортзала, Рассказов уже прощался с Аней и Леной:
— Ну что ж, девочки, совсем неплохо. Завтра закрепим наши успехи. А на сегодня, пожалуй, все.
— Как это все? — возмутились Наташа и Ле¬ра. — Мы пришли!..
— Лучше поздно, чем никогда, — улыбнулся Игорь Ильич. — Что, девочки, давайте споем?
И все оживились. Наташа взяла гитару, Лера села за ударные.
— Слова-то выучили? — спросил историк.
— По ходу разберемся, — заявила Лера, отби¬вая ритм.
— Алиса не ходит в школу, Алиса любит
спать... — начала подпевать Лена.
Аня попыталась подыграть, но получилось не¬складно.
— Мне кажется, слова на эту музыку не ложат¬ся, — подытожила Лена.
— Можно, я попробую? — спросила Наташа. — Я вчера сидела вечером и набросала кое-что.
Она начала наигрывать, девочки тихо запели.
— Бай-бай, Алиса, бай-бай-бай-бай! Не ходишь в школу, значит, засыпай! — громко и чисто взяла Лера.
— Хороший голос, — похвалил Рассказов. — Поющая барабанщица — это же фишка!
Женя грустно брела по улице, изредка загляды¬вая в лица прохожим. На нее никто не обращал внимания, она никому не нужна... Женя подошла к ларьку и купила шоколадное яйцо с сюрпризом.
— Любишь шоколадные яйца?
Женя обернулась. Возле ларька стояла мило¬видная девушка в зеленом джемпере, зеленом берете и с зеленой сумкой.
— Да, а что?
— Я тоже, — улыбнулась девушка.
— Я гадаю на них. — Женя спрятала яйцо в карман.
— У тебя все хорошо? Я как будто почувствова¬ла, что тебе плохо, — сказала девушка.
— Мне не плохо. Мне хрено-овооо, — вздохну¬ла Женя.

— Ты мне ужасно понравилась. Меня Дина зо¬вут, — представилась девушка.
— А меня Женя.
— Хочешь, я тебя со своими друзьями позна¬комлю, — предложила Дина. — Мы члены моло¬дежного клуба «Радуга». Там здорово, у нас такие люди интересные.
— Ну, тогда я вам не подхожу, — сказал Женя. — Я неинтересная.

— Ты? Кто тебе это сказал? Женька — ты просто чудо! — С лица Дины не сходила улыб-ка. — Я тебя как увидела, сразу поняла, что в тебе есть что-то такое... Мы там собираемся, смотрим фильмы, чай пьем, на гитаре играем. Приходи сегодня!
— А куда?
— Давай мне свой телефон, а я тебе свой. — Дина написала на флаере клуба «Радуга» номер, протянула Жене. — Ну, до встречи!
— Странная какая-то, — тихо сказала Женя, достала из кармана яйцо и открыла его — там был зеленый дракон. — Что бы это значило?
Дома отец решил проверить Женин дневник. Он долго вглядывался в оценки, потом его глаза округлились.
— Четыре? За что?
— Это Терминатор. Она Рыб не любит, — объ¬яснила Женя.
— Кто-кто?— Алгебраичка, Борзова. Она помешана на го¬роскопах, я тебе рассказывала.
Отец пролистал дневник, с довольным видом отдал его дочери.
— Пап, — заговорщицким тоном произнесла Женя, — а что вы мне на день рождения пода¬рите?
— А что ты хочешь?
— Синтезатор. В школе создается группа, там нет клавишных. А я могу играть — зря я, что ли, в музыкалку ходила?
— Нет, глупости, — покачал головой папа. — У тебя с этого года подготовка в Юридическую академию. Туда очень сложно поступить.
— Пап, ну что я, все время учиться буду?
— Вот выучишься, на ноги встанешь и сама себе все купишь, — подытожил папа.
— Действительно, доча, — согласилась мама. — Тебе надо о будущем думать. Пойдем ужинать!
Родители вышли из комнаты.
— А настоящего-то у меня и нет, — вздохнула Женя, достала из кармана флаер клуба «Радуга» и с тоской посмотрела на него.
Антон и Гуцул соревновались, кто лучше вы¬полнит сложный трюк. Гуцул все чаще погляды¬вал на дверь, наконец не выдержал и спросил:
— Слушай, а девчонки сегодня разве не при¬дут?

— Не, у Наташки дела какие-то.
— А у Ани?
Антон пожал плечами и еще раз продемонстри¬ровал трюк.
— Может, дашь мне ее телефон? — не унимал¬ся Гуцул.
— Зачем тебе?
— Анька прикольная — глаза, как блюдца. Мне понравилась. Позвони Наташке, спроси.

— Чего пристал? — вспылил Антон. — Тебе надо — ты и звони.
— Может, ты сам на нее запал? — усмехнулся Гуцул.
— Не твои проблемы. Я такие вещи ни с кем не обсуждаю, — сквозь зубы сказал Антон и, оттол¬кнувшись ногой, со скоростью ветра полетел на доске.
Анин папа встретился с заказчиком и в очеред¬ной раз не смог ничего доказать: оказывается, уже нашли другого архитектора, который готов был переделать проект. Никаких денег заказчик не заплатил и намекнул, что и так делает большое одолжение, не требуя возвращения аванса.
Вечером Михаил Алексеевич с большим па¬кетом стоял возле парикмахерской и в замеша-тельстве теребил в руках бумажку с надписью «Лиза, 20.00». Потом набрался решимости и вошел.
— Здравствуйте, — с дежурной улыбкой встре¬тила его администратор. — Чем могу помочь?
— Я на восемь записан, к Лизе.
— А, вы у нее последний клиент на сегодня. Проходите, садитесь, сейчас она подойдет.
Михаил Алексеевич сел в кресло, поставил рядом пакет и посмотрел на себя в зеркало. По¬дошла Лиза.
— Как будем стричься? — сухо спросила она.
— Вы меня не узнаете? — расстроенно спросил клиент. — Мы вчера возле театра разговаривали, вы еще цветок разбили.
Лиза нахмурилась:
— Опять вы?
— Я. И вы знаете, я передумал стричься.
— Зачем же вы пришли?
— Вы оказались правы, цветок был действи¬тельно редкий.
Лиза отошла от кресла и начала собирать свои вещи.
— Забудьте, ерунда.
— И все же я считаю, что обязан вам вернуть долг. — Михаил Алексеевич достал из пакета цветок в горшке, точь-в-точь вчерашний. — Раз я последний клиент, вы не против, если я провожу вас до дома?
— Как хотите, — улыбнулась Лиза.
Они шли не торопясь. Шли и разговаривали.
— А вы интересуетесь театром? — спросил папа Ани.

— А что, вам это показалось странным?
— Вовсе нет. Просто мне кажется, сейчас редко кто ходит в театр.
— Вот тут вы ошибаетесь, — возразила Лиза.
— Лиза, мне правда неловко, — извиняющимся тоном начал Михаил Алексеевич, — я тогда вас сильно напугал?
— Честно говоря, да. Я подумала, что вы су¬масшедший. — Лиза засмеялась, но потом резко посерьезнела: — Миша, а вы женаты?
— Да, — кивнул Анин папа.
— Тогда извините, мне в другую сторону. — Лиза развернулась и быстро пошла прочь.
— Лиза, подождите, что случилось?
— Извините, Миша, я с женатыми мужчина¬ми не встречаюсь, — бросила она, не замедляя шага.
Догонять ее Михаил Алексеевич не посмел.
Лена достала из духовки пиццу и, услышав, как открылась входная дверь, бросилась в коридор.
— Дед! Тебя можно поздравить?
— Они не приняли мой роман... — Дед бросил пакет с рукописью на пол. — Сказали, что это не формат, что тираж не раскупят, что слишком сложно... Что тут сложного? Почему они решают за моих читателей?
— Дедуль, ты только не волнуйся, — попыта¬лась успокоить его Лена.— Я не в том возрасте, чтобы воспринимать уп¬реки молокососов спокойно. Я все порву! — Дед
бросился к рукописи.
Но Лена мягко отстранила его. Аккуратно сло¬жила выпавшие страницы и унесла всю папку в комнату. Когда она вернулась в кухню, дед сидел за столом, обхватив голову руками.
— Лена, Лена... У тебя бездарный дед. Жалкий графоман!
— Петр Никанорыч, — Лена обняла старика, — не переживай. Надо еще кому-нибудь дать почи¬тать. Они же не единственное издательство. Мы что-нибудь придумаем.
— Да ничего ты не придумаешь, — вздохнул дед. — Все, короче. Где у нас спирты?
— Никаких спиртов. У тебя давление.
— Не указывай деду! Я пожилой человек, я хочу выпить мое лекарство!
Кулемин подошел к шкафчику и достал бутыл¬ку коньяка, но Лена отобрала ее.
— Тогда я к Василию Даниловичу пойду, — не сдавался дед. — И никто меня не остановит! — Он с протестующим видом покинул кухню.
Лена устало опустилась на табуретку
Наташа рисовала генеалогическое древо. Оно получалось каким-то однобоким — только мами¬на линия, а об отце ни слова. Девушка отставила домашнее задание по истории и взяла в руки
in тару Тихо и грустно зазвучали струны. Потом отложила инструмент, встала на стул и достала «о шкафа большую коробку со старыми фото¬графиями. Под коробкой оказалось несколько потертых журналов. На обложке одного из них красовалась группа молодых музыкантов с по¬клонницами. Среди поклонниц была... Наташина мама. Рядом с мамой на снимке стоял красивый молодой гитарист с той самой гитарой, которая теперь пылилась в углу Наташиной комнаты...
Аня сидела в своей комнате в полутьме и писала в дневнике. О том, что опять не смогла перебороть свой страх и не посмела пойти на тренировку к Антону без Наташи. О Жене, у которой нет ни друзей, ни собственного мнения... На кровать присела Анина мама, протянула дочери чашку с чаем. Вид у мамы был очень печальный.
— Мам, что случилось? — забеспокоилась Аня.
— Переживаю за папу, он еще утром ушел на встречу с заказчиком, и вот до сих пор никаких вестей.
— Так позвони ему.
— Я что, дура, по-твоему? — сорвалась мама. — Он мобильный дома забыл.
В эту минуту хлопнула входная дверь, и мама побежала в коридор. Даже через стену Аня слы¬шала, как ругаются ее родители.
- Ты где был столько времени? — закричала на папу мама. — И мобильный не взял... Я вся издергалась. Ну, что молчишь? Что заказчик?
— Мне пришлось отказаться от проекта, — хмуро ответил папа.

— А как аванс? — Мама всплеснула руками.
— Аванс остается у нас. Только больше они ничего не заплатят.
— Я так и знала... — Анина мама ушла в спаль¬ню, выставила в коридор раскладушку и громко закрыла дверь.
Аня сделала глоток чая и написала: «Я поняла, что жизнь сама по себе позитив — как чай без сахара. Главное привыкнуть». Зазвонил мобиль¬ник, это был Гуцул.
— Откуда у тебя мой телефон? — удивилась Аня. — Наташа дала?
— Нет, я сам нашел. Может, сходим куда-ни¬будь... вдвоем?
— Ну, как-нибудь давай... — без энтузиазма согласилась девушка.
Раз у Антона есть подруга Наташа, теперь и у Ани будет друг.

ГЛАВА IV
Проснулась Аня от криков.
— Я за все отвечаю одна, тащу на себе весь дом. Я не могу больше, мне все это надоело! — брани¬лась мама.
— Скажи лучше, что тебе не надоело? — вто¬рил ей папа. — Ты только и делаешь, что целыми днями орешь, орешь, орешь.
— Вот посмотри, счета за квартиру, за свет, за телефон.
— Я что, не понимаю, что за это надо платить?
— Мне кажется, ты не понимаешь!.. А посмот¬ри, в чем мы ходим. Вот, вот...
Похоже, мама демонстрировала папе содержи¬мое платяного шкафа: там действительно было много вещей, подлежащих утилизации.
— Ира, прекрати истерику! Давай нормально поговорим.
— Не о чем мне с тобой говорить, ни нормально, ни ненормально... Скоро выплаты по кредиту е знаю, откуда брать деньги. Пойду искать работу...
ня сидела за столом в кухне, прислушивалась к ругани родителей и ела безвкусную кашу пря¬мо из кастрюли. Наверное, это Москва так на них действовала: в Екатеринбурге папа и мама нор¬мально друг к другу относились, гуляли вместе, развлекались, в теннис играли. А тут... Никакой нормальной жизни!..
— Господи, какое варварство! — воскликнула Ирина Петровна, застав дочь в обнимку с каст¬рюлей. — Откуда в тебе эти манеры? Хотя я дога¬дываюсь: от осинки не родятся апельсинки...
Наташа открыла глаза, увидела рядом с крова¬тью журнал, схватила его и побежала в гостиную. Мама спала на диване.
— Мам, ма-ам!..
Ольга Сергеевна повернулась на другой бок, что-то бормоча во сне.
— Ну, мама! — растолкала Наташа мать.
— Ну что тебе? — Мама посмотрела на часы. — Ты обалдела? Семь утра, а я только в пять верну¬лась со съемок.
— Нам надо серьезно поговорить. Мне нужно знать, кто мой отец. Нам новый историк задание дал генеалогическое древо нарисовать.
— Какое древо?
— Можешь и не говорить, я знаю, кто он.
— Откуда? — от испуга Ольга Сергеевна села на диване.

— Вот смотри! — Наташа показала журнал. — ' )то ты и Борис Лагуткин. И моя гитара!
— Ладно, следопыт, — сдалась мама. — Это 1>орис Лагуткин — рок-музыкант, твой отец. Но ого как не было, так и нет.
— Неужели ты никогда не пыталась его най¬ти? — расстроенно спросила Наташа. — Ты знаешь о нем хоть что-нибудь?
— В девяносто третьем ему предложили по¬ ехать в гастрольный тур в Германию. Я вычерк¬нула его из своей жизни еще до твоего рождения,
так что все. Допрос окончен?
Наташа молча встала, продолжая разглядывать фотографию, и вышла из комнаты.
По дороге в школу Женя заметила у автобусной остановки Дину. Как и прежде, вся в зеленом: джемпер, берет, сумка. Дина раздавала флаеры клуба «Радуга». Увидев Женю, девушка привет¬ливо помахала рукой.
— Привет, Женя! Сегодня у тебя хорошее на¬строение?
— Не-а, настроение у меня всегда одинаково плохое.
— Не может быть! У такой симпатичной девуш¬ки с лучистой улыбкой?
Женя улыбнулась.
— Хочешь мне помочь раздавать флаеры? — предложила Дина.
— Не могу, я же в школу.
— Жалко, а ты мне нравишься. Мне еще никог¬да не было так интересно общаться с человеком.
— Ладно, давай помогу — успею еще. — Женя взяла у Дины пачку листовок и пошла за девуш¬кой, время от времени подавая ей флаеры.
Когда Женя снова посмотрела на часы, было очевидно, что на первый урок она без вариантов опоздала.
— А ты вообще не ходи в школу! — сказала Дина.
— Прогулять? Но я никогда не прогуливаю.
— Не прогулять, а посвятить время общению и осознанию собственного спектрального качест¬ва. Пойдем, я познакомлю тебя с членами клуба «Радуга»! — Дина потащила Женю за руку к подъезжающему автобусу.
Лена едва дотащила пакет до школы. У крыльца ее догнал физрук Степнов, выхватил пакет, же¬лая помочь, и присел от его тяжести.
— Кулемина, ты что там, кирпичи таскаешь?
— Здравствуйте, Виктор Михайлович. Это де¬дова рукопись. Хочу сделать второй экземпляр. А то ведь он компьютеров не признает, все на пишущей машинке тарабанит. Уничтожит — не восстановишь.
— Прямо второй том «Мертвых душ», — усмех¬нулся физрук.

— Откуда вы знаете?
— Про Гоголя? Ты думала, я только с мячиком бегать могу?
— Да нет, я ничего такого не думала...
— А что там с дедом-то приключилось?
— Он всегда в одном издательстве печатался, — рассказала Лена. — А тут они ему отказали. Ко¬роче, он разозлился... Я хочу копию сделать. Как думаете, сколько это будет стоить? Здесь шестьсот сорок пять страниц.
Степнов присвистнул.
— Да на это весь дедов гонорар уйдет. А давай на школьном ксероксе попробуем, я все пробле¬мы на себя возьму.
Виктор Михайлович донес Ленин пакет до самого кабинета. При виде парочки по классу пробежал шепот и хихиканье.
— Спасибо, — сконфуженно пробормотала физруку Лена.
— Жду на следующей перемене, как и догово¬рились, — без смущения напомнил Степнов.
Заинтригованные десятиклассники взглядом проводили его до двери, рассчитывая на продол¬жение романтического сюжета...
Однако прозвенел звонок — в класс вошел ис¬торик.
— Ну что, как успехи?
Листки с домашним заданием дружно поле¬тели на стол учителя — генеалогическое древо нарисовали все.

С опозданием явился Антон.
— Извините, пожалуйста. Можно войти? — по¬винился он на пороге класса.
— Садитесь. А вы разведали что-нибудь из ис¬тории вашей семьи?
— Да, Маркиных в Инете тысячи. — Антон протянул учителю свой листок.
— Негусто, — вздохнул Рассказов. — Интер¬нет — это не единственный источник информа¬ции. Инесса, у тебя что-то есть? Выходи.
Стародубцева повесила на доску плакат со сво¬ей родословной и приступила к пространному повествованию.
Наташе тоже было чем похвастать. Она вы¬тащила журнал и положила его на парту перед Лерой.
— Что за старье? — Лера принялась листать. — О, тетя Оля, прикольно пропечатали. А это кто с ней? Симпатичный волосатик.
— Это Борис Лагуткин — мой отец, — прошеп¬тала Наташа.
— Да ладно? — Лера округлила глаза. — А что, что-то есть...
Захватывающую тему подружки продолжили на перемене. Они сидели на подоконнике, рас¬сматривая журнал, когда к ним подошел Антон.
— Как настроение, девчонки?
— В норме, — хмуро отозвалась Наташа.

— Смотри сюда, никого не напоминает? — Ле¬ра протянула Антону журнал.
— Боб Марли?
— Сам ты Боб Марли. Это Наташкии отец!
— Круто! Смотри, Наташка, у него твоя гита¬ра. — Антон ткнул пальцем в фотографию. — Вот откуда у тебя любовь к музыке — на генном уров¬не. Слушай, да эти ребята в девяностые целые залы собирали. Соло на гитаре и вокал Борис Лагуткин.
— Имя есть, теперь его найти — раз плюнуть! — вдохновилась Лера.
— А надо? — Наташа явно не разделяла радость подруги. — Он меня не искал столько лет, значит, я ему не нужна.
— Давай просто поищем через Интернет, — предложил Антон.
— Правда, ты так мечтала о нем узнать, а теперь в кусты, — кивнула Лера.
— Ладно, уговорили, — сдалась Наташа.
Дина привела Женю к зданию клуба, дверь им открыл охранник.
— Надо снять обувь, — сказала Дина. — На подошвах отпечатываются плохие энергии. На, я тебе сменку дам.
Она достала из шкафчика пару белых тапочек.
— И в гробик, гы-гы, — засмеялась Женя.
— Не говори так! Каждое наше слово несет
энергию позитива или негатива.
- Да так, чувство юмора такое, — объяснила Женя. — А почему у тебя все зеленое?
— Моя спектральная волна зеленая. Пойдем, сейчас все поймешь.
Они вошли в просторный зал, где полукругом сидели на полу парни и девушки в одеждах всех цветов радуги. Полная женщина в красном и с красной ленточкой в волосах показывала им ка¬кие-то упражнения.
— Проходите-проходите, — с неестественной улыбкой, как будто приклеенной к лицу сказала женщина, заметив Дину и Женю.
— Познакомьтесь, это Женя, — представила Дина новую подругу.
Все по очереди стали подходить к Жене, и каж¬дый говорил ей какой-нибудь комплимент. Женя стояла молча, ошарашенная таким дружелю¬бием.
— А это Елена Васильевна, наша старшая на¬ставница. — Дина указала на женщину с ленточ¬кой.
— Я очень рада, что ты пришла к нам, Женя! — сказала наставница, продолжая улыбаться. — Ты попала сюда неслучайно — ничто в мире не про¬исходит случайно. Вы все — люди радуги! Приса¬живайтесь. Как вы уже знаете, каждый человек был задуман в определенной спектральной фазе. Ты, Женя, человек оранжевого спектра. Цвет волос у тебя просто медь! Медовый! Рыжий!

— Ну, это только вам нравится, — грустно ска¬зала Женя.
— А кому это может не нравиться? Женечка, неужели слова каких-то жалких людей могут так на тебя воздействовать? Я вижу, что тебе очень трудно, тебя мало кто воспринимает всерьез. Это так?
— Ну, наверное...
— Прекрасно! — восторженно воскликнула Елена Васильевна. — Это значит, что тебя гото¬вят к более высокой миссии, и тебе незачем тра¬тить силы и время на всяких недопроявленных существ. Знаешь, что означает твой оранжевый
спектр? Это спектр духовного воина, спектр сол¬нечных протуберанцев. Ты родилась на Солнце, Женя!
Наставница достала откуда-то оранжевый ба¬лахон и надела его на Женю.
— Люди забыли о своем небесном происхож¬дении, — продолжала она, — и кинулись в омут примитивных половых отношений, безудержно¬го материального накопления, религиозного идо¬лопоклонства. И только горстка людей, ученых, посвященных в высшие тайны, всегда помнила об опасности инфильтрации расы материй. Вы,
люди радуги, спектральная элита, призваны спасти то, что осталось!
Елена Васильевна пристально посмотрела на Женю, и девушке в какой-то момент показалось,что у наставницы над головой сияет красный нимб.
— Женя, мы тебя поздравляем! — громко ска¬зала женщина в конце занятия. — Ты нашла свой дом и друзей, ты стала членом нашего спектраль¬ного братства.
Все члены клуба захлопали, потом встали и по¬тянулись к выходу. Женя тоже пошла к двери, но Елена Васильевна окликнула ее:
— Женя, есть пара минуток?
— Да хоть час, — улыбаясь, ответила девушка.
— Ну что, — наставница ласково посмотрела на нее, — какие ощущения?
— Да я как-то, если честно, не во все вруби¬лась, — смущенно сказала Женя.
— Ничего, тебе нужно начать с упражнений и делать их постоянно: утром, днем, вечером.
Наставница усадила Женю на стул и включила какую-то странную музыку, состоящую из звона колокольчиков.
— Слушай внимательно и повторяй за мной: яйцо, желток, цыпленок, апельсин, желток, цып¬ленок, апельсин... Люди оранжевого спектра, звездные дали, лучи огня, из цыплят вылупляют¬ся звезды... Женя — ты луч, луч, луч...
Женя начала повторять этот странный набор слов и почувствовала, как у нее по телу разлива¬ется тепло, перед глазами мелькает что-то оран¬жевое, а в ушах звенят колокольчики.
Антон, Лера и Наташа рванули в кабинет информатики, но уборщица тетя Лида встала у двери и загородила шваброй проход:
— Я только что пол помыла. А завтра сюда комиссию приведут компьютеры показывать. Идите отсюда! — Она заперла дверь кабинета на ключ и ушла.
— Ну и что теперь делать? — упавшим голосом спросила Наташа.
— А что тут сделаешь, пошли на урок, — развел руками Антон.
— Прорвемся! — Лера побежала за уборщицей и через пять минут вернулась с ключом.
— Где ты его взяла? — изумилась Наташа.

— Где-где! Места знать надо. Тетя Лида его в учительской повесила.
— Главное, чтобы не хватились ключа-то.
— Да кому он сегодня нужен? А завтра на месте будет.
Антон открыл дверь, включил ближайший компьютер, загрузил поисковик.
— Да сядьте вы, не стойте над душой, — шик¬нул он на девчонок. — Та-ак... Известный му¬зыкант Борис Лагуткин стал теперь известным музыкантом Кантором. После гастрольного тура по Германии его пригласили в немецкую группу «Швайген зац», с которой он и поныне выступает. Живет в Германии, взял псевдоним
Боб  Кантор.
-  Ни фига себе, крутой мужик! — восхитилась Лера.
— Смотри-ка, тут есть ссылка на сайт. И теле¬фон какой-то, продюсера, наверное.
— Давай я позвоню! — Лера набрала номер. — Хеллоу, мистер Борис Лагуткин, плиз. Ой, нет, Бори Кантор.
— Боб Кантор, — подсказала Наташа.
— В смысле Боб Кантор. Ой, ничего не понятно, они там по-немецки говорят.
— Дай сюда! — Наташа выхватила трубку, послушала несколько секунд и отключила. — Да, непонятно.
В дверь кабинета заглянул Семенов.
— Мих, а ты случайно немецким не владеешь? — спросила его Лера.
— Я до пятого класса в немецкой школе учил¬ся.
— О, здорово, значит, владеешь!.. Попроси Боба Кантора и переведи, только быстрее, а то деньги кончатся.
Семенов взял трубку.
— Боб Кантор. Так... «арбайтен» — работать. «Ист гефарен»... По-моему, он умер, этот чувак. А кто он?
— Это мой отец!..
Наташа зарыдала и выскочила в коридор. Ле¬ра бросилась за ней. В кабинет вернулась тетя Лида.
— Маркин, Семенов, драть вас некому! Натоп¬тали, стулья подвигали... Вот я директору расска¬жу, что вы ключи от кабинетов воруете!
Антон и Миша вылетели из класса и наткну¬лись на Рассказова.
— Что за шум, а драки нет? — поинтересовался историк.
— Да это все ваше древо... А теперь у челове¬ка проблемы, — объяснил Антон. — Мы нашли Наташиного отца и сразу узнали, что он того, «гефарен», умер, в общем.
— Вообще-то «гефарен» — это «уехал», Это же по-немецки? — удивился Игорь Ильич.
— Эх, Семенов... — Антон с укором посмотрел на Мишу и побежал искать девчонок.
Они оказались в гардеробе: Наташа плакала, а Лера пыталась успокоить подругу.
— Наташка! Твой отец жив! — завопил Мар¬кин. — «Ист гефарен» — значит «уехал»!
— Откуда ты знаешь? — Наташа перестала плакать и уставилась на Антона.
— Игорь Ильич сказал. Пойдем скорее к нему, пусть он позвонит и все расспросит.
Женя вышла из клуба, на улице ее ждала Дина.
— Отсюда можно трамваем до метро. Или пеш¬ком пойдем?
— Давай пешком, — предложила Женя и по¬лезла в карман — у нее звенел телефон. — Да,мама. Что значит где? В школе. Почему шумно? Нас директор заставил двор чистить, комиссия же завтра приедет. Да, надела. Да, не задержусь я... Да, хорошо... Женя нажала «отбой» и вздохнула:
— Тебя родаки также достают?
— Когда-то доставали, — улыбнулась Дина. — А теперь моя семья — Елена Васильевна и клуб «Радуга». Как тебе у нас?
— Да не поняла я ни фига. Спектры какие-то... Это что, серьезно все?
— Елена Васильевна — член трех иностранных академий, ее даже в Кремле знают, — заверила Дина.
— А чего она здесь сидит тогда?
— Женя, ты не поняла. Все настоящее должно быть скрыто от посторонних. Если бы она хотела, она стала бы богатой, но ей этого не надо. Она че¬ловек не отсюда.

— Хочешь? — Женя протянула Дине бутер¬брод.
— Ты ешь колбасу? — Дина испуганно посмот¬рела на Женю. — Мясо животных — это убитая жизнь. Ты ешь смерть!
Женя завернула бутерброд и убрала в рюк¬зак.
Перед уроком в кабинете биологии Полина Зеленова хвасталась новым телефоном.
А у моей сестры со стразами Сваровски, — сказала Рита Лужина.
— Ну и дура твоя сестра, там понт только в стекляшках, — отмахнулась Полина. — А у меня смотри, сколько функций!
Полина начала фотографировать на мобильный одноклассников и засмеялась, когда в объектив попала Аня.
— Смотри-смотри, Прокопьева — вылитая ля¬гушка!
— Слушайте, хватит. Достали вы уже! — разо¬злилась Аня.
— Ой, боюсь, боюсь, — проныла Зеленова, за¬шептала что-то на ухо Лужиной, потом подошла к Ане вплотную и стала ее снимать.
Аня не выдержала и с силой отпихнула Полину, мобильник выскочил из ее руки и ухнул прямо в стоящий рядом аквариум с рыбками. Зеленова взвизгнула, кинулась к аквариуму и достала те¬лефон.
— Господи! Мой телефончик! Он не работает! Тварь, Прокопьева, ты за это ответишь. Завтра же купишь мне новый, поняла?
— У нее денег не хватит, — съязвила Лужина.

— Да ладно тебе, Зеленова, купила телефон палёный по дешевке, вот он и не работает. А на Прокопьеву бочки катишь, — заступился за Аню Боря Южин.
— Заткнись, Южин! — прорычала Полина. — Маникюр мой не видел?
— В класс вошла биологичка Зоя Семеновна Кац, в руках она тащила огромный макет цветка с пес¬тиком и тычинками.
— Прекратите шум, начинаем урок!
Класс зашуршал тетрадками. Только Полина, не слыша учителя, снова и снова пыталась вклю¬чить мобильник, не желая мириться с утратой дорогого аппарата.
Посреди урока вдруг резко распахнулась дверь, и вошла пожилая женщина, одетая по последнему писку моды. Она с порога бросилась к Зеленовой:
— Поля, девочка моя, что случилось? Я тебе звоню-звоню...
— А вы, собственно, кто? — напомнила о себе учительница биологии.
— Ой, извините, — спохватилась женщина. — Я бабушка Полины Зеленовой. Ее агент разыски¬вает, у них там актриса заболела, решили снимать Полю. Надо срочно ехать, отпустите ее?
— Пусть идет, раз съемка. — Зоя Семеновна пожала плечами.
— Почему ты отключила телефон? — допыты¬валась бабушка, дожидаясь Полину в классе.
— Прикинь, ба, мне Прокопьева телефон сло¬мала. В аквариуме утопила.
— Новый? С ума сойти! Где она?
— Это я. — Аня встала.
— Деточка, ты вообще соображаешь? — на¬пустилась на нее бабушка Зеленовой. — Ты нам
с Полиночкой чуть съемку не сорвала. Звони родителям, пусть готовят деньги возмещать ущерб.
— Я не буду никому звонить, — твердо сказала Аня. — Я ни в чем не виновата, Полина сама ко мне полезла.
— Я этого так не оставлю. Поля, собирайся! Где у вас тут директор? — Бабушка Зеленовой схва¬тила телефон и вылетела за дверь.
— Объясните мне кто-нибудь, что здесь проис¬ходит? — спросила Зоя Семеновна.
— Прокопьева мой телефон в аквариум выки¬нула, — хныча, сказала Полина.
— Если хочешь, я тебе свой отдам, — предло¬жила Аня.
— Ага, размечталась! На фиг мне твое старье допотопное?
— Полина, мне кажется, ты не права, — вста¬вил слово Боря Южин. — Все же видели, что ты первая к Ане докопалась.
— Никто ничего не видел, — заявила Рита. — И ты не видел. Забыли? Все за одного. А ты не лезь, Южин, а то и тебе бойкот объявим.
В кабинете директора бабушка Зеленовой гроз¬но трясла поломанным мобильником.
— Надо что-то делать! Вызывайте милицию, пусть они засвидетельствуют порчу имущес-тва! — требовала она.— Может, все-таки не будем выносить сор, как
говорится, — слабо протестовал Савченко, — ре¬шите как-нибудь полюбовно. У нас завтра комис¬сия — сами понимаете, голова кругом...
В кабинет вошли Аня и Елизавета Матвеевна Копейкина.
— Вызывали? — спросила Копейкина.
— Вызывал, садитесь. — Савченко показал ей на стул. — У нас тут видите какое ЧП? Что при¬кажете делать с вами, юная леди?
— Извините, Николай Павлович, но я уже гово¬рила, что деньги выплачивать не буду, — спокой¬но сказала Аня.
— А кто будет?
— Но я не виновата.
— Николай Павлович, вы знаете, вообще Аня — девочка хорошая... — начала Копейкина, но ее прервал стук в дверь.
На пороге появилась Полина.
— Ба, чего они все на меня накинулись? — театрально всхлипывала она и терла глаза руками.
— Полечка, не плачь, а то глазки опухнут, а у тебя съемки... — запричитала бабушка. — Вот видите, до чего ребенка довели. Если вы сорвете съемку, то мало не покажется ни вам, ни вашей школе!
Дверь опять открылась, и вошел почти весь 10 «Б». Савченко схватился за голову:
— Содом и Гоморра, это не кабинет директора, а проходной двор!
— Николай Павлович, Прокопьева не вино¬вата, — затараторил Южин. — Зеленова первая нарывалась, а Аня случайно...
— Да кого вы слушаете! — воскликнула бабуш¬ка Полины. — Я поняла — они все Полиночке завидуют, она же звезда. Если кто-то когда-то и вспомнит эту школу, то только потому, что здесь училась Зеленова.
— Если хотите, прямо сейчас табличку памят¬ную прибьем, — засмеялся Южин. — «Здесь учится звезда Зеленова».
У бабушки в руках зазвенел Полин телефон, она поднесла трубку к уху:
— Алло, говорите. Вам кого? Безобразие! Вы не туда попали!
— Работает, — заметила Копейкина.
— Ну, думаю, инцидент исчерпан, — облегчен¬но вздохнул Савченко. — Ребята, свободны! А нам еще нужно обсудить завтрашнюю программу.
Класс потянулся к выходу. Аня с трудом сдер¬живала улыбку: правда была на ее стороне. И не только правда, но и одноклассники. Все-таки в коллективе веселее, чем в одиночку!
Савченко собрал в кабинете всех учителей и разложил на столе план выступления перед ко¬миссией:
— Напоминаю всем, что завтра у нас очень от¬ветственный день. Открытый урок в 4 «А», 8 «Б», 10 «Б», 11 «А». Готовы?
— Готовы!.. — нестройным хором ответили учителя.
— Дальше концерт и фуршет. — Шрек пробежал глазами по листку с расписанием, читая: — Зал ук¬рашен гирляндами, шариками, выходят ведущие, стихи о России, потом Даша Морозова — танец живота... Убрать!
— Это просто арабский народный танец, — по¬яснила Копеикина.

— Ну, если народный, то ладно... Сцена из трагедии Шекспира «Макбет», монолог на ан-глийском языке — Дмитрий Куров. А зачем на английском?
— Пусть видят наш уровень, — гордо заявила Копейкина.
— Только Макбет меня смущает. Может, он из комедии чего-нибудь прочтет?
— Он это три дня зубрил!
— Ладно, пусть прочитает. И на сладкое наша рок-группа. Как она поживает?
— Репетировали, — сказал Рассказов.
— Проверим после уроков, — ответил Сав¬ченко.
Завхоз Елена Петровна зашла в учительскую и застукала Лену, ксерившую дедову рукопись.

— Кулемина, ты что? Кто тебе разрешил поль¬зоваться ксероксом? — напустилась она на де¬вушку. — Всю бумагу и порошок извела!
— Это я разрешил, — из-за спины завхоза воз¬ник Степнов.
— С какой стати? — возмутилась женщина. — Вы пока по козлам и матам, а это мое хозяйство!
— Милая моя Елена Петровна! — Физрук подо¬шел и ласково приобнял завхоза. — Не жадничай ты. Куплю я тебе и порошок, и бумагу, и цветоч¬ков куплю.
—Да ну, Вить, — кокетливо отмахнулась завхоз, пытаясь скрыть довольную улыбку, — ты хоть предупреждай в следующий раз. Ты ж понима¬ешь, у меня тут не писчебумажный комбинат...
После уроков в актовом зале проходила гене¬ральная репетиция. В креслах скучали Савчен¬ко, Борзова, Копеикина и Круглова, а на сцене шестиклассник Дима Куров с «окровавленным» кинжалом в руках читал монолог из Шекспира. Краска с кинжала густо капала на пол.Дима, Дима, — остановила чтеца Копеики¬на. — Что это за краска?Это мне папа посоветовал, для колорита, — объяснил Куров.ой колорит? Весь пол в лужах! После тебя акробаты выступают, они же носы себе поразби¬вают.
— Ну давайте рокеров уже... — Савченко с не¬терпением смотрел в программку.
Рассказов вызвал девчонок из-за кулис и подсел к учителям.
— Только мы текст немного изменили... — за¬метно волнуясь, предупредил физрук.
Аня, Лера, Наташа и Лена уселись за инстру¬менты и зажигательно сбацали «Бай-бай, Алиса». Девушки прыгали по сцене и отрывались как могли. Лица учителей постепенно вытягивались, и в конце песни никто не захлопал.
— «Не ходит в школу» — текст прямо для ко¬миссии, — возмутилась Борзова. — Это же ди¬версия!
— Там была совсем другая мелодия и замеча¬тельные слова, — пролепетала шокированная Агнесса Юрьевна. — «В нашей школе нашел ты друзей, вместе нам живется веселей»...
— Но это же не рок! — громко сказал Расска¬зов. — Вы же, Николай Павлович, хотели рок-груп¬пу, вот девочки и переделали в стиле рок-н-ролл.
— Я знаю, что такое рок, — раздраженно буркнул Савченко. — Так, красавицы, чтобы к завтрашнему дню подготовили старый вариант песни. Или всем — штрафные санкции!
— Николай Павлович, это же шантаж, — воз¬мутился историк.
— А по мне, нормальная песня. Это же шутка, Николай Павлович. Райуправа поймет — гарантирую! — Степнов попытался разрядить обста¬новку.
— Ладно, — Шрек хлопнул рукой по столу, — пойте, что хотите, только чтобы комиссия оста¬лась довольна.
— Мелодия хорошая получилась! — подала го¬лос Круглова. — Только клавишных не хватает.
— А их и не было, — растерянно произнес Степнов.
— Кто хочет, тот всегда найдет! — заявил Сав¬ченко.
За семейным ужином Женя лениво ковыряла вилкой в тарелке.
— Женя, кушай мясо, вкусное же, — сказала мама.
— Я не ем мясо.
— Почему? — удивился папа.
— Потому что это убитая жизнь, — твердым го¬лосом произнесла девушка, — вы едите смерть.
— Что за чушь? Новая диета?
— Не ваше дело, — огрызнулась Женя.
— Так, выйди из-за стола! — взорвался папа. — Иди к себе, я с тобой позже поговорю. И сними с себя эту рыжую тряпку дурацкую. Как клоун ходишь! Тяжело им, учатся с утра до ночи, — грустно сказала мама, когда Женя ушла. — Может, у нее и правда депрессия?
— Раньше это называлось капризы, — буркнул
отец.
Женя сидела на кровати в своей комнате и, гля¬дя на стеклянный оранжевый ночник, повторяла:
— Яйцо, желток, цыпленок, апельсин, звездные дали, лучи огня...
Раздался телефонный звонок, и в трубке Женя услышала голос физрука Степнова:
— Алехина, привет, это Степнов. Тебя почему сегодня в школе не было?
— Да так, горло болит, — прохрипела Женя, — Завтра приду.
— Завтра комиссия, концерт. Ты тоже участву¬ешь — Савченко приказал клавишные достать, есть шанс попасть в группу, Готовься!
Женя положила трубку и задумалась.
Михаил Алексеевич заглянул в зал парикма¬херской — Лизы там не было.
— Вы опять стричься? — окликнула его сзади администратор. — Лизонька сегодня выходная.
— А вы не могли бы дать ее телефон.
— Нет, не могу, телефон — это личное... Но у меня есть приглашение на вечер в литературном кафе — она там сегодня выступать будет. Хоти¬те?..
Михаил Алексеевич дождался Лизу у выхода из кафе.

— Вы что, следите за мной? — удивилась она.
— Нет, просто хотел вас увидеть. А вы, оказы¬вается, еще и поете? Администратор дала мне приглашение.
— Ну и как вам?
— Очень понравилось... — Он задумался. — Вы должны меня извинить. У нас странные от¬ношения, в прошлый раз вы меня неправильно поняли...
— А вы что, уже развелись?
— Нет.
— Но я же сказала, что с женатыми мужчина¬ми не встречаюсь. — Лиза повернулась и пошла по улице.
Михаил Алексеевич догнал ее.
— Поймите меня, я в Москве недавно: ни друзей, ни родных... Мы с семьей переехали из Екатеринбурга. Я вообще-то архитектор, говорят, талантливый...
— А в Москве все пошло не так, как мечта¬лось? — угадала Лиза.
— Да. Меня от работы отстранили.
— За плохой характер. А дома скандалы и кон¬чились деньги, — усмехнулась Лиза.
— Откуда вы все знаете?
— Хотите, я скажу, что вас ждет? У вас будет все хорошо, вот увидите.
— Лиза, а я мог бы вам звонить, ну хоть иногда. Вы не беспокойтесь, я не буду назойлив.
— Но - Лиза пристально посмотрела на него, потом достала блокнот и ручку, записала свой номер и, выдрав листок, протянула неудачливому архи¬тектору.
У подъезда Лена попрощалась с физруком. Степнов помог ей дотащить до самого дома раз-множенную и оттого сильно прибавившую в весе дедову рукопись. Деда она нашла в его комнате: старик спал на иолу, укрывшись старой шинелью. Рядом стояла пустая бутылка.
— Та-ак, понятно, — произнесла Лена. — Дед, вставай, а то простудишься!
— Леночка, ты? — Дед повернулся. — Оставь, я буду лежать так. Мы слишком зажирели: нам нужны теплые одеяла и слава... Во время войны люди жили в землянках и укрывались шинеля¬ми. И всем были довольны.
— Тебе тогда сколько было лет? Как мне теперь, вот ты и мог укрываться шинелью. Вставай!
Дед ничего не ответил, только натянул шинель на голову. Лена вздохнула и положила ему под голову подушку.
Наташа ужинала с мамой. Обе молчали, было слышно, как капает вода из крана в ванной. Мама не выдержала:
— Ну прекрати дуться!

— Ты должна была сказать отцу о моем сущес¬твовании!
— Я же тебе объяснила, он уехал — и вся ис¬тория. Он не мог отложить гастроли, у него был подписан контракт.
— Да будет тебе известно, что я сегодня его отыскала, и у меня даже есть его телефон.
— Ты ему звонила? Что он сказал? — оживи¬лась мама.
— Нет, я с ним пока не разговаривала, продюсер сказал, что он на гастролях. У него своя группа, очень популярная, и даже псевдоним есть — Боб Кантор.
— Как? Кактор? — засмеялась мама.
-— Да ну тебя! — Наташа улыбнулась.
Когда Анин папа вернулся домой, мама неожи¬данно радостно набросилась на него и обняла.
— Тебя так долго не было, я соскучилась. А тебе заказчик звонил. Интересовался твоим самочув¬ствием и просил перезвонить. Может, он вернет
тебя на проект?
— Все-таки незаменимые есть! — улыбнулся папа.
— А пойдемте пить чай все вместе, как рань¬ше? — предложила мама.
Похоже, жизнь начинала налаживаться...

[youtube]http://Лера Козлова, КП[/youtube]

Люди все заходим в http://ppinidocki.rolevaya.ru/! клёвый сайт!